Цвет алый. Антология

внутренний цензор Толстого, его ум, честь и совесть Софья Андреевна что-то пробурчала про соль на раны, сор из избы и исправила на то, что дошло до нас из седых толстовских времен: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Левушка обиделся и пошел спать на конюшню. Вместе с Чеховым. Там у Чехова и Толстого и родилась знаменитая «Лошадиная фамилия»…

Сенной супчик

      Толстой решил стать вегетарианцем… под дулом пистолета Репина.

      Репин сказал:

      – С завтрашнего дня у тебя начинается новая жисть – бушь со мной супчиком из сена питаться.

      – Лана, – согласился великий Лев. – Но в новую жизнь я хочу взять с собой Антошу. Можно сходить на конюшню?

      – Зачем тебе, Левушка, в новой жизни конюх? – спрашивал живомаз Репин.

      – Чехов – не конюх. Чехов – великий (после меня!) русский писатель.

      Репин согласился.

      Так Антон Палыч стал вынужденным толстовцем и вегетарианцем. И наконец, хлебая сенной репинский супчик, дописал свой рассказ о лошадиной фамилии.

Кто что у кого стибрил

      Шекспир не любил Толстого, потому как Левушка еще в детстве стибрил у Уильяма сюжет… Потом – другой… А маменьке наябедничал, что Великий Бард у него ворует сливы…

Про птичку

      Толстой юговал в Севастополе. Однажды его разбудил чей-то крик. Левушка думал, что Софья Андревна завтракать зовет. А оказалось: чайка кричит как самашэдшая. Рассерчал и… подарил Чехову сюжет пьесы про гадкую птичку.

Кривое зеркало

      Лев Толстой был зеркалом русской революции. Посмотрел в это зеркало Троцкий и умер от ужаса. Так ледоруб, припасенный для него, и не пригодился…

Фрукты-овощи

      Софья Андреевна оченно любила вишневое варенье без косточек и часто усаживала Левушку косточки вынимать. С тех пор Толстой невзлюбил вишни. И продал вишневый сад Чехову. А тот возьми и пьеску напиши да деньги за нее получи немалые. А потом – «Крыжовник»… Рассердился Лев наш Николаич и решил написать роман «Развесистая клюква», но Софья Андреевна рукописью печку растопила… И Толстой с тех пор не пишет про фрукты-овощи…

Хождение мало ли куда

      Толстой работал над новым романом, когда к нему зашел Чехов.

      – Над чем работаете, Алексей Николаевич?

      – Над трилогией. Вот первый роман уж начал. «Три сестры» называется.

      – Постойте, – говорит Чехов. – Но «Три сестры» уже написаны.

      – Кем же?

      – Мной! Назовите свой роман как-нибудь по-другому. Например, «Сестры».

      Толстой согласился и вычеркнул из названия слово «три».

      – А как трилогия будет называться?

      – «Хождение»!

      – Хождение куда? Непонятно!

      – Хождение в народ! Хождение по мукам! Да мало ли куда хождение! – сказал Толстой.

      – Надеюсь, вы не назовете трилогию «Хождение» или «Хождение мало ли куда»! – возразил Чехов. – Народ это читать не станет. Используйте пиар-технологии. Надо выбрать название яркое, броское, запоминающееся. Назовите «Хождение по мукам»! Народ у нас любит мучеников – тут же