К дзену на шпильках. Как создать новую жизнь и дело мечты с нуля. Елизавета Бабанова

что до Калининграда.

      С самого детства во мне боролись две противоположности. Одна считала, что я гораздо хуже, чем мои сверстники, и находила этому подтверждение. Одноклассников привозят в школу на машине, а я езжу на автобусе. Папы подруг – большие начальники, а у меня папы вообще нет. На обед у кого-то сервелат и сникерс, а у меня – сыр и овсяное печенье. Бабушка с дедушкой у меня не чиновники, а простые работяги с частным домом, которые носят воду с колонки и квасят капусту в бочках.

      Другая часть меня была убеждена, что я – особенная. Может быть потому, что я часто слышала слова бабушки: «У Лизы 7 талантов и она поцелована Богом».

      Я хорошо училась, играла на фортепиано и неплохо пела. И если в школе я часто чувствовала невидимую стену между собой и всеми остальными, то в своей большой родне я была предметом обожания.

      С детства мама внушала мне мысль, что я – умница и у меня все получится. Мы жили по ее установке: если чего-то очень хочется, нужно не мечтать, а «замечтать».

      Я послушалась маму и «замечтала»: попасть в Диснейленд. И поскорее.

      В 14 лет я узнала, что некоторые мои одноклассники, которым было уже 15 лет, участвуют в конкурсе на поездку в США. Вот он – билет в сказку: чтобы попасть в Диснейленд нужно выиграть конкурс. Мечта подмигнула мне: you can do it[3]. Может быть, я и смогу, но на одно призовое место приходилось всего-то около тысячи подростков.

      Я пошла сдавать документы на конкурс и вдруг обнаружила жесткое ограничение по возрасту: до конкурса допускались только те, кому уже было 15 лет и кому еще не исполнилось 16. «Приходите в следующем году», – сказали мне кураторы программы.

      В течение 8 месяцев я с завистью наблюдала, как пятнадцатилетние школьники со всей округи готовятся к экзаменам по английскому языку, пишут эссе, ходят на собеседования. Как они идут к «моей» мечте. Конкурс состоял из 5 этапов, и на каждом этапе отсеивали половину претендентов. Меня завораживала мысль о том, что кто-то из них полетит туда, в загадочную параллельную реальность. Двое ребят, с которыми я дружила, победили. Двое из тысячи.

      Один полетел в штат Канзас, другой в Иллинойс. «Далековато от Диснейленда, – думала я. – Но не так далеко, как от Иванова».

      Как же тягостно было ждать целый год, чтобы попробовать выиграть заветный приз, но я не теряла времени даром: учила американский сленг, читала американскую литературу, участвовала в Гаагской Модели ООН.

      Когда пришел сентябрь, во всех школах объявили о начале конкурса. Настал мой шанс.

      В первом туре мы сдали тесты на базовые знания английского языка. После него экзаменаторы отсеяли половину участников. Во втором туре нам устроили экзамен посерьезнее – мы писали ответы в формате эссе. После второго тура осталось всего несколько сотен кандидатов. На финишный этап приехало подкрепление из США, и нам устроили групповые и индивидуальные собеседования.

      Встреча один на один длилась не более 5 минут и уже стерлась из памяти. Но зато я хорошо помню групповое собеседование, которое длилось

3

Ты можешь это.