Три правды. Сборник стихов. Мария Капшина

на миг грохот взрывов и раненых вой,

      Стало слышно на миг, как заливистой трелью

      Водопадик смеется, от крови хмельной.

      И кощунственно громко – граната. Воронка.

      Вновь затявкал калаш, мох клочками летит,

      Кисло пахнет взрывчаткой, и масляной пленкой

      Реет дым жженой плоти, и пластик коптит.

      2.

      Языком по губам. По сухим и горячим;

      А ладони, напротив, в холодном поту;

      Смерть от скал рикошетит все ближе и чаще,

      Отдается в висках сердца бешенный стук.

      Уцелеть самому, и убить. И убить

      Тех, кто там, кто не с нами, тех, кто не такой,

      Потому что мне нужно, мне так нужно жить!..

      Потому что они наш взрывают покой!

      Солнце слепит глаза, режет дым, черный дым…

      Взрыв осколком вспорол тебя. Кровь на руках.

      Ты упал в водопад розоватой воды,

      А на склоне кукушка считает века.

      3.

      Так ладони горят. А лицо – ледяное.

      За спиной у меня ярко-алый закат.

      Смерть не может, не вправе случиться со мною.

      Меня ждут. И я должен вернуться назад.

      Уцелеть самому. И убить. И убить

      Тех, кто там. Кто не с нами. Тех, кто не такой.

      Потому что мне нужно, мне так нужно жить!

      Потому что они наш взрывают покой.

      Автоматная очередь. Гравия всплески.

      Боли всплеск из артерии. Кровь на руках.

      Вкус земли. Темнота.

      А в горах – перелески,

      И кукушка на склоне считает века.

      4.

      Ночь неслышно крадется. Закат догорает.

      Бой затих. Он живых не оставил бойцов.

      …И тела на дымящемся мху остывают,

      А кукушка пророчит жить сотни веков.

      «Безумие. Кровь на губах…»

      Безумие. Кровь на губах.

      Своя? Чужая?

      Жизнь-хамка лжива и груба,

      жестоко жалит.

      Промерзлый ветер лезвия

      в лицо бросает;

      плеть ежевики – и моя

      нога босая.

      Безумие. Недобрый свет

      в глазах таится,

      луны зеленый силуэт

      в глазах дробится,

      излом брови, руки волна,

      и волны дрожи,

      и полночь, полная луна,

      и пульс рвет кожу.

      Бездонная, слепая тьма

      и всплески света;

      сплетенье судеб. Я сама —

      сплетенье это;

      миг меж владений двух богов —

      явью и ложью, —

      как обещание всего,

      что невозможно!

      Лгут обещанья. Ночь темна.

      Пришла усталость.

      Ушла безумная луна.

      А я – осталась.

      «Я учусь плести надежду – паутинкой через бездну…»

      Я учусь плести надежду – паутинкой через бездну,

      я учусь искать дороги там, где их в помине нет,

      я учусь долбить проходы в стенах, вечности железней,

      я учусь лелеять счастье в замордованной стране.

      Если всё вокруг в руинах,