Культуры городов. Шарон Зукин

тех же временах: «Я ходила на концерты на Манхэттене в норковой шубе и возвращалась в час ночи на метро». Воспоминания бывают преувеличенно радужными, тем не менее суть их ясна. Нынешние опасения этих людей не так уж отличаются от страха черных мужчин, которые рискуют попасть в неприятности, если оказываются в преимущественно белых районах ночью, или тревоги полицейских и пожарных, на которых совершают нападения, когда они пытаются использовать свои полномочия в столкновениях с уличными бандами, наркоторговцами или просто вооруженными подростками. Города просто недостаточно безопасны для активного участия жителей в общественной культуре.

      Проблему преступности, как правило, пытаются решить путем строительства новых тюрем и применения смертной казни – таков привычный ответ на политику страха. «Посадить всех поголовно», – услышала я как-то в автобусе, и в этом предложении подобная политика была лишь доведена до смехотворного предела. Другой вариант – передача в частную собственность и милитаризация общественного пространства, в результате чего на улицах, в парках и даже в магазинах повышается уровень безопасности, но снижается уровень свободы. Еще можно создавать пространства типа торговых центров или Диснейленда, которые только кажутся общественными, потому что множество людей пользуются ими для одних и тех же целей. Принимая во внимание риторику социального равенства, традиции гражданского общества и рыночную экономику, социальное разграничение общественных пространств задача не такая простая. Уход от «реальности» (Huxtable 1993), который ведет к приватизации общественного пространства в Диснейленде, – это попытка создания альтернативной и, в конечном счете, куда более пугающей культуры общественных пространств.

      В «Кварцевом городе» Майк Дэвис (Davis 1990) описывает изменения, которым подверглись общественные пространства Лос-Анджелеса из-за видеонаблюдения и других мер безопасности. Над гетто зависают вертолеты, полицейские преследуют подростков как членов преступных банд, домохозяева закупают оружие и средства защиты, на которые у них хватает денег… или смелости, чтобы их применить. Лос-Анджелес, конечно, можно считать крайним случаем высокотехнологичного контроля за общественными пространствами, но знаки видеонаблюдения «глаза на улице» я встречала и в небольших городках Вермонта, а сам дизайн Брайант-парка являет собой сравнительно нетехнологичный, но не менее внятный пример навязчивой заботы об общественном порядке. В действительности Брайант-парк больше похож на привычное общественное пространство, чем центр Лос-Анджелеса, только потому, что его безопасность обеспечивается в рамках демократичного дискурса эстетизации городского пространства и страха, который оно внушает.

      Джентрификация, сохранение исторических зданий и другие культурные стратегии по обеспечению визуальной привлекательности городских пространств обозначились как основные направления развития в конце 1960-х – начале 1970-х