Музыка ночи. Джон Коннолли

голос Оскуро, – то слава ее уже растет, ширится. А это начнет привлекать других: отчаянных, потерянных. Найдется кто-нибудь, способный ей навредить… непреднамеренно. А еще будут и те, кто прибудет сюда единственно с этой целью на уме.

      – Боже мой! – вскрикнула жена Лэйси и прижала ладонь ко рту.

      Муж взял ее за другую руку и принялся нежно поглаживать ее пальцы.

      – Сакатекас, – произнес Оскуро, скривился, будто от боли.

      – Да, Сакатекас, – кивнул Манус.

      – Что-что? – испугался Лэйси.

      – Это город в Мексике, – объяснил Оскуро. – Однажды в деревеньке неподалеку объявился мальчик по имени Хосе Антонио.

      – Хватит, – оборвал коллегу Манус.

      – Нет, пускай говорит, – возразил Лэйси. – Мы имеем право знать такие вещи. Особенно если они могут как-то сказаться на Анджеле.

      Оскуро поглядел на Мануса, испрашивая разрешения говорить, и получил в ответ устало-небрежный взмах руки. Тогда Оскуро продолжил рассказ:

      – Хосе Антонио, по слухам, обладал даром вроде того, который сейчас приписывается вашей дочери. Излечивал больных, делал так, что из камней в бесплодной пустыне начинали бить ключи чистой воды. Имелись у него и стигматы, но только на запястьях. Местный епископ обратился в Ватикан за официальным подтверждением того, что мальчик творит чудеса, Мексика – весьма отдаленный регион, так что курия снарядила туда делегацию спустя почти год. Когда визитеры прибыли на место событий, мальчика они не обнаружили. Он был единственным ребенком у своего отца, и они жили вдвоем в маленьком домике, в котором на тот момент все оставалось нетронутым, включая даже кухонную утварь. Местная полиция терялась в догадках, а тамошний приходской священник признался, что исчезновение их обоих ввергает его в недоумение и растерянность.

      Вечером, в самый канун отъезда, в дверь гостиницы, где остановились визитеры, постучали. На пороге стоял пожилой крестьянин – по виду бродяга, изгой. Был он весь в пыли, голодный и усталый. Он сказал, что прошагал сотни миль и заявил, что знает о судьбе мальчика и его отца. Наутро, едва рассвело, духовные лица отправились в пустыню. Проводник привел их к груде камней, под которыми, по его словам, покоились останки мальчика. Он стал копать, и вскоре все увидели кости, однако нельзя утверждать наверняка, сколько времени они там залегают и кому именно принадлежат.

      Затем крестьянин провел их по каменистому откосу вверх, в какую-то пещеру с узким входом. Если бы проводник не посоветовал духовным лицам захватить с собой фонарики, они бы пробирались фактически вслепую, поскольку в пещере был кромешный мрак.

      Тем не менее они нашли Хосе Антонио. Мальчик был мумифицирован и помещен в нишу, окруженную фетишами: статуэтками, резьбой, бижутерией, даже бутылками спиртного и сигаретами. Крестьянин указал на дыру в черепе, видимо, проделанную каким-то тяжелым предметом.

      – Его убили? – прошептал Лэйси.

      – Да.

      – Но зачем? И кто?

      – Виноваты жители той деревеньки,