Заставь меня влюбиться. Лена Сокол

купи не стремные, достал! Меньше надо было в компьютерные игры лупиться, не испортил бы зрение.

      – Ты тему-то не переводи. – Он появился на кухне тихо, будто шел за мной на цыпочках. – Что за ходячая нательная живопись с тобой была?

      – Суриков, вот только не надо учить меня жить, ладно?! – Вымыла руки, поставила чайник на огонь и достала колбасу из холодильника.

      – Марья, ты что, последние мозги растеряла?

      – Нет.

      – Тогда не думай, что я буду спокойно смотреть, как ты шатаешься по улице непонятно с кем. – Пашка достал хлеб, положил на стол, сел и уставился на меня. – Кто он?

      Устало выдохнула, чувствуя, что эмоции, испытанные несколько минут назад, и не думают отпускать меня.

      – Разве это важно?

      – Для меня – очень. – Суриков упрямо продолжал скользить взглядом по моим пылающим щекам и губам, сохранившим вкус поцелуя незнакомца.

      – Не скажу. – Взяла нож, начала нарезать колбасу.

      – Тогда, пожалуй, мне самому придется в следующий раз пойти и спросить у него.

      Я прекратила свое занятие и отложила разделочную доску в сторону.

      – Паш, да не веди ты себя так. Мне что, ни с кем уже и по улице нельзя пройтись?

      – Просто пройтись можно. – Брат выгнул брови в точности, как я. – Я, может, и подслеповат, но видел, как он тянул к тебе свои щупальца.

      – Ничего и не тянул.

      – Тянул.

      – Не было ничего такого. И вообще, ты его не знаешь.

      – А ты знаешь?

      – Хм. – Чтобы спрятать глаза, мне пришлось вернуться к нарезанию бутербродов. – Павлик, тебе нужно быть спокойнее. Никто не собирался причинить мне вреда. И вообще, ты мне не отец.

      – Согласен, – усмехнулся брат. – А где твой отец?

      Я закусила губу. Подлый Крысь, мурча самым наглым образом, терся о мои ноги. Отрезала ему самый краешек колбаски и скинула со стола.

      – Чай будешь? – обратилась к брату.

      – Конечно, – смягчился Пашка. – Я же только что продрал глаза. Жрать хочу жутко.

      Молча сделала бутерброды. Брату, как обычно, с колбасой толщиной с мой кулак. Разлила чай по чашкам, кинула в них кусочки лимона. Прежде чем сесть, запустила руку в карман джинсов и выудила оттуда… Чтобы вы думали? Чертов пропуск! Тысячу татуированных чертей!

      Надо же было так опростоволоситься. В голове вихрем пронеслись мысли о череде случайностей. Будильник, автобус, пропуск, скамейка. Многих звеньев этой цепи, в частности нескольких знаменательных событий, я тронула свои губы, могло и не произойти сегодня. Может, так и было задумано?

      – Что ты лыбишься?

      Я так погрузилась в свои мысли, что голос Пашки заставил меня подскочить на стуле.

      – Так. Ничего.

      – Говори уже.

      – Да не попала сегодня на зачет из-за пропуска. Не могла найти. А он все это время лежал в кармане джинсов.

      – Не нравится мне, – заметил он, глядя, как я на глазах превращаюсь в помидор.

      – Что?

      – То, какой счастливой ты выглядишь.

      – Разве? –