Отражение. Алекс Д

же не был таким. Мы привезли ее сюда совсем ребенком, а через два дня она перешагнет порог совершеннолетия. Неужели за годы, проведенные с Анжеликой под одной крышей, ты не смог пусть не полюбить, но принять ее. Именно ты принял решение забрать ее из Москвы и устроить под своим попечительством. Напомню, на случай, если ты снова заявишь, что Энжи – не член семьи, документально у вас одна мать.

      – Так удочери ее, будет еще и один отец. Одна большая дружная семья, – иронично ухмыляется Максимилиан Эванс. – А что? Можно еще африканку какую-нибудь пригреть. Сейчас модно брать в семьи голодных и обездоленных.

      Тяжело вздохнув, Эдвард качает головой, окидывая сына выразительным взглядом. Надо же, каков осел. Не сантиметра не уступит. Ирония и сарказм. Других интонаций в его голосе он давно не слышал.

      – Ты эгоист, Макс, – говорит Эдвард.

      – Я? – изумленно переспросил Макс. – Если бы я им был, то четыре года назад оставил нашу сиротку в Москве, и кто знает, чем бы она сейчас зарабатывала себе на жизнь до совершеннолетия.

      – Я не знаю, что за мотивы ты преследовал, принимая решение, но благородными порывами там и не пахло. Ты, видимо, решил наказать девочку за то, что София удочерила и любила ее, но твои обиды на ни в чем неповинного ребенка совершенно бессмысленны. Анжелика не из тех, кто выпрашивает любовь. Твоя мать была доброй женщиной, она пожалела ее, а потом привязалась. Ты был далеко, а Лика близко. Никто не виноват.

      – Ну, конечно, – усмехнулся Максимилиан. – Святая невинность просто. Посмотрим, как она отблагодарит нас за доброту.

      – Ты не был добр, Макс. Иногда материальной обеспеченности мало. София ушла от нас, и ты считаешь себя преданным, но у тебя есть я, а Лика потеряла и мать, и отца. Неужели в тебе нет ни грамма сочувствия?

      – Отсутствие сочувствия я с лихвой возместил деньгами. Она живет, как королева. Мало кому из сирот везет так же, как святой Анжелике.

      – Пустая трата времени – переубеждать тебя.

      – Вот и не пытайся, – мрачно кивнул Макс. – Разговор окончен. У тебя есть другие вопросы?

      – Нет. Настроение испортилось. Я пойду, – хмурится Эдвард, направляясь к выходу.

      – Я тебя провожу, – решительно произносит Максимилиан, двигаясь следом.

      – Не надо.

      – Я тоже уезжаю. Так что нам по пути.

      – Так рано? Не похоже на тебя.

      Макс небрежно повел плечами.

      – Заберу Энжи из колледжа. Нужно кое-то докупить к вечеринке.

      – И это тоже на тебя не похоже.

      – Не хочу, чтобы она опозорилась перед моими друзьями. У твоей любимицы совершенно нет вкуса. Одевается, как церковная певица, – пояснил Макс, накидывая пиджак.

      – С каких пор скромность стала признаком отсутствия вкуса? – с иронией поинтересовался Эдвард Эванс. – Я, например, твоего мнения не разделяю. Энжи весьма привлекательная девушка, предпочитающая приглушенные тона и удобство в одежде. Я рад, что она не бегает по распродажам за брендовыми шмотками, как твои блондинки.

      – Да,