Гаремы – все зло от баб?. Алексей Юрьевич Булатов

иями. Ну а не хватит ста лет, они потратят двести лет, ну или пятьсот, или тысячу. В конце концов, спешить им некуда, можно и подождать. Элронд рассказывал мне про древние эльфийские города, окруженные защитным лесом, через который невозможно было пройти кому бы то ни было, если это оно не было под контролем эльфа.

      – Прирученные пауки и тараканы Радужного – это ерунда, мелочь, мне практически не нужно прикладывать усилий, чтобы они исполняли мою волю. Вот поставить на службу василиска – это была интересная задача, с которой справились Эльфы северного леса. Вот и представь, они создали болото вокруг своего леса, в котором водились василиски, и в течении десяти тысяч лет никто вообще не мог к ним прийти без их ведома. Люди, которые жили рядом с ними, достигли пика в своем технологическом развитии, и считали, что эльфы – это персонажи из сказок, а это болото с лесом сделали заповедным запретным местом. А Эльфы там продолжали себе жить и существовать.

      Величайшим достижением эльфы считали возможность уединения, чтобы их никто не трогал и они могли тысячи лет жить в своем лесу и тоже никого не трогать. Единственное, что им тоже хотелось, так это разнообразия в еде и напитках, и ради этого они выходили время от времени для торговли. Времена, когда эльфы хотели сделать мир лучше, остались в далеком прошлом, они давно перестали учить людей или гномов, заключать союзы и договоры. Они просто жили сами для себя и занимались тем, чем хотели, и очень не любили, когда к ним кто-то приходил и как-то их беспокоил. Самыми неприятными соседями эльфы считали нас, людей.

      – А как вас любить? Вот у нас тут случай был, возникло людское поселение рядом с лесным городом, и каждые сто лет набеги на лес, причем каждый раз получали от нас по полной программе, а проходит еще сто лет, так опять идут, ну вот как с ними бороться? Для нас сто лет – это не срок, а для вас – три поколения, за которые вы начисто полученные уроки забываете, вот поэтому нам легче уйти, чем жить рядом с человеком.

      Эльфы искали миры, не заселенные человеком, и селились там. Радужный был собственным миром Элронда, который он самолично захватил, и где наслаждался одиночеством, которое очень редко нарушали посетители с Родного или его близкие родственники. Это было вызвано тем, что в Радужном не было суши. Вся планета в Радужном была заполнена одним большим неглубоким океаном, материков в нашем понимании тут не было, только несколько крупных островов, размером около сотни квадратных километров.

      Всю нашу дорогу из Техно с Змеем мы просматривали Радужное, и везде было море. Наша дорога до дому тоже была очень интересным приключением. Мы нашли берег в Родном спустя сутки после перехода из Техно. Найдя более спокойное место в Родном, мы перешли из Радужного. В Родном была поздняя осень, было холодно. Хотя на Дальнем Востоке мы оказались в более-менее комфортном климате. Дальше нам то ли везло, то ли нет, сейчас уже очень сложно сказать. Мы были достаточно странно одеты для нашего родного измерения, так как на нас были перешитые зимние комбинезоны, которые Виктор заранее с приготовил. И за наш странный вид нас и забрала полиция. Вот тут, конечно, нас ждало много не приятностей, так как документов у нас с собой не было, а граждане мы были совсем другой страны, и, как это объяснить, я лично себе не представлял. Но фортуна решила нам помочь, и главой местного отделения полиции, куда нас привезли, оказался бывший сослуживец Виктора, Кобзон. Мы уже сидели в «обезьяннике» и тихо шепотом обсуждали легенду, как же нам поступать, как вдруг Виктор увидел его. Кобзон был ровесником Виктора, в чине майора, видать тоже несильно ему удалось двинуть по карьерной лестнице. Виктор замер, изменился лицом и крикнул во весь голос: «КОБЗОН!!!»

      Старый полицейский, который проходил мимо обезьянника вздрогнул, и начал всматриваться в нас и с удивлением произнес:

      – Змей, мать твою! Ты что тут? Как? Живой, старый черт!!! Сержант, ну-ка открой клетку.

      Потом меня ждало три часа ужаса, Виктор ушел со своим другом, и я остался один. Какие только черные и грустные мысли меня не посещали. В первую очередь я вспомнил, что Виктор, в общем-то, не совсем мне друг, и что я как раз и виноват во всех его последних приключениях, и то, что он меня тут может бросить, было вполне в тот момент очевидно. К этому еще прибавлялось отношение полицейских к моей персоне. Оно было негативно-пренебрежительным. Когда я попросился в туалет, меня отвели спустя пятнадцать минут, и мне становилось все страшнее и страшнее, но закончилось все неожиданно приятно. Спустя три часа по лестнице спустились Виктор и в усмерть пьяный Кобзон, и они пошли к выходу. Виктор держал Кобзона под руку и, похоже, что тоже изображал пьяного, но чуть более крепкого борца.

      – Змей, мать твою, сколько же мы с тобой прошли, сколько ребят хороших потеряли, -плакал Кобзон на плече Виктора.

      – Да, Кобзон, это правда! Давай щегла моего заберем!

      – Кого?

      – Ну, Леху, я ж тебе говорил!

      – А. Ща.

      Кобзон отделился от Виктора и сильно неуверенной походкой ушел в дежурную часть. Виктор посмотрел на меня абсолютно трезвым взглядом и подмигнул. С моих плеч упала гора, я не знал, что будет завтра, но я понял, что сейчас Виктор Сергеевич – мой друг, и это меня согрело