Маленький Марс. Наталия Экономцева

консерватории, ни концертного зала, ни даже музыкальной школы. Из нашего окна на семнадцатом этаже видны такие же бело-желтые многоэтажки, и чтобы добраться до ближайшего леса, пришлось бы проехать не один десяток километров. Нам не нужно было ходить на работу: к счастью, фармацевтические компании платят большие деньги за то, чтобы изучать состояние таких, как мы. К несчастью, ни одна из этих компаний пока не придумала лекарства, которое смогло бы нам помочь.

      Мы просыпаемся поздно и еще до завтрака принимаем экспериментальные успокоительные таблетки. Иногда они желтые, иногда – светло-голубые, а иногда – капсулы с оранжевой полосой посередине. Мы запиваем их водой (не слишком холодной), варим кофе (не очень крепкий), читаем (только книги, которые не могут нас взволновать). За продуктами мы ходим в магазин, где никогда не бывает грибов. Мы любим кино, но сознательно избегаем музыкальных картин. Раз в год мы ездим отдыхать в самые жаркие страны посреди пустыни, где днем с огнем не встретишь лес. И останавливаемся в глухих деревушках, где музыкальный инструмент – неслыханная роскошь.

      По вечерам мы беремся за руки и гуляем вдоль бело-желтых многоэтажек. Мы стараемся не смотреть в сторону детских площадок, ведь дети – это сильнейший в жизни стресс. После грибов и музыки, разумеется. Мы рано ложимся спать, и закрыв глаза, внимательно прислушиваемся к стуку наших сердец.

      Каждый месяц мы ходим на обследования. Врачи подсоединяют к нашим сердцам провода, и мы видим на мониторе, что кроваво-красные трещинки стали еще немного меньше. На обратном пути мы заходим в кафе, выпиваем по бокалу вина (непременно разбавляем водой) и улыбаемся друг другу.

      – Никакой музыки, – говорю я.

      – Никаких грибов, – напоминает он.

      И каждый из нас думает, что в сущности, мы – идеальная пара.

      Иногда мы читаем о тех, кто специально раскрывает свое сердце и говорит, что счастлив. Мы смотрим друг на друга и представляем, как это могло бы быть. Но мы слишком осторожны, чтобы рисковать.

      В тот вечер воздух был особенно теплым и прозрачным. Я тогда впервые заметила, что в его темных кудрях появились седые прядки.

      – Пройдемся пешком? – спросил он, когда мы вышли из кафе, отметив очередное обследование.

      – Никакой физической нагрузки! – напомнила я.

      – Пройдем всего пару остановок. Не будем торопиться. И не волнуйся! Никакого стресса!

      Мы шли не спеша, взявшись за руки, и смотрели по сторонам. Наверное, вино все же ударило нам в голову. Иначе как объяснить, что мы ничего не заметили? Может быть, звуки долетали до нас издалека, но мы не обратили внимание? Или они сделали перерыв и возобновили игру несколько секунд назад? Мы вышли на площадь и остановились, как вкопанные. Прямо перед нами на газоне расположились четверо – трое парней и девушка в невесомом платье бледно-желтого цвета. Струнный квартет. Музыка. Они играли что-то нежное и певучее, и вокруг них уже собрались люди – они стояли вокруг, сидели на скамейках, лежали на траве.

      Он до боли сжал мою руку, и в ту же секунду