Клан Рубиновой крови. Сердце наследника. Анна Одувалова

проносились в голове с бешеной скоростью в такт лихорадочно стучащему сердцу. Я знала, что не спасусь. Более того, и мужчина это прекрасно понимал. Он видел, куда я направляюсь и не спешил. Я была, словно мышь, попавшая в мышеловку – выйти нереально. Что может испуганная девчонка против смертоносного оружия Рубинового Клана?

      Мы кружили по залу. Я лихорадочно. Он с показной ленцой. Даже не пытаясь ускориться. Кажется, его забавляла моя беготня или он чего-то ждал. Приказа убить? Какого-то особого момента?

      Я чувствовала, как по спине стекает холодная струйка пота. Ассасин отбросил арбалет. В руках мужчины мелькнула рубиновая сталь меча. Я отступила назад, понимая, до стены осталось всего пара шагов. На языке крутился вопрос: «За что?» Но я слышала, что члены кланов, даже если это всего лишь палачи, не опускаются до разговоров с простыми смертными.

      Я не выдержала, дернула за ручку двери и в истерике всхлипнула, когда она не поддалась, а ассасин сделал шаг вперед. Замахнулся, а я в инстинктивном порыве вскинула руки, защищая голову. Словно в ответ на мой страх и движение шевельнулся воздух, и мощный порыв ветра ударил в ассасина, заставив его в изумлении пошатнуться. По храму закрутился ураган, отшвырнул в сторону хрустальное зеркало, разбросал по полу прозрачные осколки. Но ассасин устоял, лишь посмотрел на меня удивленно, и сделал шаг вперед сквозь бурю. Я зажмурилась, но смертельного удара почему-то не последовало. Черноволосый, высокий мужчина, всю нижнюю часть лица которого закрывал шелковый платок, наклонился и, ухватив меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза – рубиновая радужка начала расползаться, затягивая весь глаз блестящей чернильной пленкой. Мне казалось, будто я заглянула в лицо бездне. Чем дольше смотрела, тем сильнее кружилась голова. Я сопротивлялась, пытаясь удержать сознание, но не смогла и отключилась. Второй раз за короткое время.

      Пришла себя в совершенно незнакомом месте. В небольшой комнате с зашторенными окнами и узкой кроватью, на которой я лежала, по-прежнему в пыльных дорожных штанах с десятком карманов и в потрепанной, давно выгоревшей блузке. Некогда она была небесно-голубой, но с годами стала почти белой, с неопрятным бежевым отливом. Мой рюкзак валялся тут же на полу, возле небольшого круглого коврика.

      Последнее, что я помнила черные, как бездна, глаза ассасина. Я не знала, чем его заинтересовала. Но понимала одно – это интерес не приведет ни к чему хорошему. Те, кем интересовались представители кланов, обычно умирали. И меня хотели убить. Интересно, почему ассасин остановился в последнюю минуту и просто усыпил меня?

      Неважно. Я подскочила с кровати, схватила рюкзак и кинулась бежать. Я не представляла, куда ведет дверь, и сколько мне придется плутать, пока я выберусь наружу, а вот окно точно выходило на улицу. Поэтому я, не раздумывая, кинулась к нему, раздернула шторы и уставилась на удивительно чистое голубое небо. Я никогда не видела таких ярких цветов. Распахнула створки и перевесилась через подоконник. Проблема была