Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник). Владимир Савченко

по отвесу, – сказал Корнев бригадиру, когда тот спустился, – возводите дальше, до отметки «тридцать».

      – Так ведь обвалится.

      – С чего она обвалится, если по отвесу! Я ведь объяснял, здесь такое поле тяготения.

      – Кривая, вот и обвалится, – упрямился бригадир, недовольно глядя на Корнева. – Сроду у меня не было, чтоб криво-косо.

      – И кирпичи падают, когда ветер, – поддержал его один рабочий. – Дунет – и кирпич валится. И шатает наверху.

      – Вот-вот! – снова вступил бригадир. – Не буду я этого строить, не хочу срамиться. Завтра увольняться приду. Это цирк какой-то, а не строительство!

      – Ну как знаете, – ответил ему Александр Иванович, – насильно мил не будешь… Молодых надо набирать, – сказал он Пецу, когда они отошли. – Видите, как прежний опыт здесь человека подводит.

      Валерьян Вениаминович вспомнил, как час назад учился ходить в НПВ, подумал: «Если начинать с этого, то придется набирать слишком уж молодых». Он оглянулся на кривую трубу.

      – Почему Шар искажает поле тяготения, как вы полагаете?

      – Как?! – Корнев остановился, выразил крайнее изумление. – Разве из вашей теории это не вытекает? Я ждал, что вы нам объясните!

      Это был реванш за кванты. Пец понял, улыбнулся:

      – Не вытекает, дорогой Александр Иванович, в том-то и дело, что не вытекает… А для чего вообще эта труба? Для котельной?

      Корнев поглядел на него, будто оценивая: сказать правду или воздержаться? Решился:

      – А ни для чего. Для приобретения опыта, навыков. И тот объект с собаками сносить будем, не достроив. И наше здание под снос пойдет, и ангары… В самом деле, разве можно здесь, на пятачке эпицентра, делать дела, если и шатает, и отвес кривой, да и места мало? Только для пробы, наловчиться работать в неоднородном мире. Людям, которые это сумеют, цены потом не будет.

      – Потом?.. Хорошо, выкладывайте свой замысел.

      – Замысел простой, Валерьян Вениаминович: вверх. Вглубь Шара. Там наше будущее, наши выгоды, результаты… и, видимо, наше понимание его. Для этого, во-первых, аэростаты долой, притянуть Шар накрепко, чтобы он жестко держал себя электрическим полем, во-вторых, здесь, внизу, только коммуникации и энергетика, только вход и ввоз, выход и вывоз. В-третьих… – Корнев загибал покрасневшие на холоде пальцы перед лицом Пеца, – гнать ввысь башню и одновременно, не дожидаясь ее завершения, заполнять отстроенные этажи лабораториями, мастерскими, стендовыми залами, отделами, службами… и там вести работы. Чем выше – тем быстрее, чем выше – тем просторнее. Честное слово, мне не по себе от мысли, что там, – он указал вверх, – вхолостую течет стремительный, час в минуту, а то и больше, обширнейший поток времени. Помните, у Маяковского: «Впрячь бы это время в приводной бы ремень, сдвинул с холостого – и чеши, и сыпь…» А?

      Валерьян Вениаминович, заглядевшись на обращенное ввысь вдохновенное лицо Корнева, зацепился за трубу под ногами, едва не упал.

      – А трубы эти, – он указал на поле, где лучами и переплетающимися