Яд внутри. Регина Райль

у самого памятника, казалось, корнями уходило прямо в гроб. Сейчас ясени образовывали короткую аллею к могиле и плотно сплетались ветками, создавая арочный свод. В дождливую погоду можно было стоять под ним и не бояться промокнуть.

      Почему именно ясени, а не клёны, дубы или другие деревья? Скандинавы верили, что ясень соединяет мир живых и мёртвых, что это своеобразная лестница за «грань». Ведь мировое древо Иггдрасиль – ясень. Энви относила этот сакральный символизм к погибшему музыканту. Это окутывало Илмари таинственным и романтичным ореолом.

      Несчастная влюбленная превозносила его чуть ли не в божественный ранг и злилась на судьбу, что та жестоко обошлась с человечеством и прибрала одного из самых талантливых, молодых и красивых музыкантов мира. Где он сейчас, блуждает по бескрайним просторам Ма́налы³? Его место среди живых! Энви снова отвлеклась, предаваясь бередящим душу рассуждениям об исчезнувшем идеале. Они как раз прошли под аркой из веток.

      Серая гранитная плита с выбитой надписью:

      Илмари То́иво Суло

      5.01.1965 – 2.04.1990

      встречала их обветшалым и сколотым телом. Девушке иногда казалось, что могила важна теперь только поклонникам – она ни разу не встречала тут родственников Суло.

      «Пусть они забыли, но мы будем помнить. Я буду. Как этот мальчишка смеет называться его именем?! Он вовсе не Илмари, хоть и похож на него. О, Энви, сколько можно теребить одну и ту же тему, будто ты сомневаешься? На зелёные глаза повелась?»

      И тут мысли оборвались. То, что она увидела, шокировало. Могила была разрыта! Вместо аккуратных кустов спиреи и снежноягодника зияла огромная яма.

      Энви отпустила руку парня и подошла ближе. Держась за дерево, осторожно заглянула вглубь. Копали неумело: из земли торчали корни и камни, провал доходил до гроба, разломанного и абсолютно пустого! Чудовищная картина до того поразила девушку, что она раскрыла рот от удивления и раздражения.

      – Как… какой вандализм! Как это допустили?! – жарко возмутилась она. – Куда только сторожи смотрели? Чтобы кто-то раскопал могилу и унёс тело! Вернее скелет, – поправилась она. – Немыслимо! Ужасное кощунство! Что ты молчишь? – она вспомнила о спутнике и обернулась. Тот уставился на выбитые на постаменте имя и годы жизни, да так недоуменно, будто видел впервые.

      – Что это? – его голос странно задрожал. Так же, как протянутая к памятнику рука. – Не может быть… Как умер?

      – Конечно, не может! Кто-то разрыл могилу… Подожди, ты о чём?

      – Как так? Не понимаю… – рука задрожала сильнее, а на глаза навернулись слёзы.

      – Да, умер, – девушка поджала губы. – Двадцать пять лет назад, я же говорила. От сердечного приступа. А ты не слушал, всё твердил, что ты и есть Илмари. И если бы настоящий Суло остался жив, ему было бы за пятьдесят. А тебе на вид явно меньше. Признайся, как тебя зовут на самом деле?

      – Илмари… Суло… – отрывисто проговорил парень.

      Энви не поняла, назвал ли он своё имя или это был крик скорби о погибшем. Но его странное поведение разжигало

3

Ма́нала, (Туонела, Туони) – в финской мифологии загробный мир под землей на далеком севере, куда попадают души всех умерших людей.