Яд внутри. Регина Райль

кожаный плащ. Другой паренёк, лет десяти на вид, сиял улыбкой. Они стояли на фоне высокой вольеры, внутри которой расхаживала большая пантера.

      «Боже! Та самая фотография, о которой говорил Илмари!»

      – Как ты узнал о ней? – спросил Суло строго, но взволнованно. – Влезал в дом?! Я ведь вызову полицию! – угрожающе произнёс он, но в голосе слышалось сомнение, а в глазах Энви различила отчаянное желание поверить.

      – Нет, я не знал, хранишь ли ты до сих пор фотографию. О её существовании могли знать только члены семьи, так? И только Илмари мог знать детали, – спокойно сказал парень, и девушка удивилась неторопливому тону, ведь его щеки ещё не высохли от слёз.

      Уловка сверхъестественной сущности, не иначе.

      – Этого не может быть, – воскликнул Питари. – Двадцать пять лет прошло! Ты совсем не изменился, ты не мог остаться в живых!

      – Я и не остался, – вздохнул Илмари и опустил голову. Его настроение резко поменялось, и спокойствие испарилось. – Я умер, брат! Ты это прекрасно знаешь! Ты стоял у гроба – растерянный, безутешный, заплаканный! Ты смотрел и не верил, хотя мы с тобой раньше говорили на тему смерти. Ты пытался разбудить старшего брата и друга, но никакая сила не могла вытащить меня из деревянного ящика. До вчерашнего дня…

      У Энви вдоль позвоночника пробежался сковывающий холодок от того, сколько горечи и обманутых желаний было в голосе Илмари, сколько терпкой боли и кислого отчаяния. Ей на глаза навернулись слёзы, и она тихонько шмыгнула носом и заморгала, чтобы не дать им пролиться на щёки. Но это было практически невозможно.

      Что уж говорить о родном брате, который пережил потерю. Пусть давно, и воспоминания присыпались пылью времени, как испечённый торт тёртым шоколадом и корицей, но личные и болезненные воспоминаний проявились, как вкус торта на языке, как изображение на фотобумаге.

      Илмари угадал – Питари вспомнил, его глаза увлажнились. Он глубоко прятал воспоминания, старался не ворошить их. Двадцать пять лет он успешно справлялся. И вдруг… встреча, которая не только страгивала каменеющие пласты памяти, а рвала законы природы к чертям. Само присутствие здесь Илмари искажало привычное положение вещей и понимание сущности бытия и небытия. Энви прекрасно понимала смятение Суло. Близкий родственник, отправившийся в загробный мир, вдруг вернулся на порог. Он знал сакральные вещи, помнил мысли и чувства, выражал их точно и ясно. Он был так похож на брата и не просил ничего, кроме веры. Но Питари не собирался её давать…

      – Бред! – замотал он головой. – Ты, что, сумасшедший? Из психушки сбежал? Или я сбрендил? Илмари! Как это можешь быть ты? – несмотря на слова, он всё-таки расплакался.

      Он всем сердцем стремился поверить, но природа человека такова, что мы принимаем всё скептично и настороженно, особенно то, что касается потустороннего и прочих богатств мира за гранью. Мы безумно стремимся к нему, мечтаем о встречах с таинственным, но когда сталкиваемся, пугаемся и прячемся в неверии и непринятии, отгораживаясь стеной отрицания. А ломать себя взрослому