Медиум. Эмпат. Ольга Ахметова

и попытался встать, но тут же завалился на молодого соседа справа.

      – Ооо, отец, да тебе проветриться не мешает, – он почувствовал сильную хватку с обеих сторон. Его вывели под руки на улицу.

      – Скажите ей – вернуть Ему! – прохрипел старик в темноту и вновь закашлялся.

      – Чего-чего ты там пыхтишь, дед? Может, облегчишься лучше? Я, вона, как отолью, так и трезвею, тьфу, тролья печень!

      Рядом послышалось журчание. Лераскес замотал головой, стараясь не забыть главного.

      – Скажите ей… королеве… вернуть Ему, отдать! – ноги его окончательно сдались и, потеряв равновесие, мастер Заряной Башни с размаху угодил в лужу лицом.

      – Королеве? – в темноте раздался хохот, – А кому королева дать-то должна? Может тебе, старый болван?

      Чьи-то руки перевернули Лераскеса на спину.

      – Вернуть Ему… Мертвая земля… отдать… – последнее, что он увидел перед собой – внимательные глаза юноши.

      Ему подлили зелье забвения: вначале сдавалось тело, способность управлять разумом уходила последней. Воспоминания кружились каруселью, что устанавливали по весне на городской площади Анкирии. Ему было четырнадцать лет, когда он впервые увидел эту карусель, а голова его была уже седой. Он помнил ингредиенты зелья забвения. Помнил Лютные земли, но не мог вспомнить лица́ того, кто предложил ему кубок с ядом, не помнил имени девочки, которой должен был помочь. Да и какая разница, все это потеряло свою важность, если сегодня он, наконец, встретится с ней…

      Легкий толчок под ребро, лезвие вошло легко и быстро.

      «Темные силы крепнут в пещерах Химкар…»

      «И реки запылают огнем, а с неба посыплется земля…».

      Мрьт

      приоткрыл рот,

      подул.

      Душа мага скользнула над телом, унеслась, ведомая глубоким потоком незабвения.

      Верховного Королевского советника Лераскеса, последнего наследника древнего рода Велиров, нашли мертвым под утро в одной из подворотен Рукрина. На лице старика застыла блаженная улыбка.

      Глава 4

      Книга о целительстве переломов выпала из рук девушки, мягко скользнула по подолу верхней юбки и улеглась на полу у её ног. Низкое зимнее солнце садилось за горизонт. Ничего не подходит. В книгах нет ни слова о лечении от магии, которая убивает тебя изнутри. Ивири устало прикрыла глаза, борясь со сном.

      С того дня, как они с королем Ринном, заслоненные щитами капитана Этана и его стражи от разъяренной толпы, скрылись в недрах замка Уорк, сон стал настоящим испытанием для нее. Её поджидали кошмары: горящие одержимым огнем глаза жителей Варрока, сотни тянущихся рук, рвущих на куски платье и кожу. Иногда среди искаженных ненавистью лиц всплывали знакомые из прошлой жизни: Тимар, Грей, матушка Гата, походящее на бледно-розовое рыло свиньи лицо мантара Роуха. Всякий раз он гадко смеялся: «А ведь лучше бы я вылечил тебя тогда, ведьма! От судьбы не уйдешь!» Ивири просыпалась в холодном поту, вся дрожа, а его смех