Свинцовая тяжесть семейных долгов. Тугой узел. Виктория Двойнишникова

Это они, как правило, «обрабатывают клиента», а остальным цыганкам достается роль отвлекающих внимание доверчивых прохожих. Кто из нас не слышал на вокзалах, улицах и площадях: «Давай, красавица, погадаю, скажу, что тебя ждет»? И если им удается привлечь внимание растерянного человека, начинается вторая часть цыганского «театра» – внушение.

      Тарабарщина, которую они бормочут, облекается в форму таинственного пророчества, и ты не замечаешь, как неожиданно на глазах у прохожих становишься главным действующим лицом их шарлатанского представления.

      Что они хотели от нее? Денег? Тогда почему они стали «работать» у всех на виду, ведь метро не самое безлюдное и тихое место? Я не знала ответов на эти вопросы. Одна гипотеза сменяла другую и, не находив подтверждения, превращалась в комок сомнений и горького предчувствия неприятных последствий.

      День в сентябре проходит быстро. Он кажется долгим в начале, когда восход солнца над лесом смешивает бесконечное пространство со временем. И думаешь: вечер еще не скоро наступит. Однако, забыв о часах, я обнаружила, что за окном давно стемнело. Простившись до утра, я уходила к себе в спальню с тяжелым сердцем. Что-то тревожное было в этой странной истории.

      – Спокойной ночи! – медленно проговорила Ксения, закутанная в теплый плед поверх сорочки, сжимавшая в руках маленькую иконку.

      Я обернулась на особый оттенок ее голоса и поймала выражение нескрываемого тоскливого страха на ее возбужденном лице. Я легла в кровать и тотчас закрыла глаза. Тяжелые впечатления наплывали в душу. Омерзительный день! У меня была только одна цель: полностью избавиться от чувств. Тьма валилась вниз, и я заснула.

***

      Школа стояла на опушке небольшого леса, в стороне от проезжих дорог и машин. Типичное здание советской постройки – белое, с большими и светлыми окнами. Перед школой росли высокие, статные березы, посаженные много лет назад на субботнике тогдашними старшеклассниками. Это было любимое место детей, которые, играя на переменах в салочки, со звонкими криками прятались за шершавые стволы этих красавиц.

      Когда раздавался долгожданный и пронзительный звонок, из школы, размахивая портфелями, выбегала громкая детвора. Повсюду мелькали красные пионерские галстуки, а старшеклассники-комсомольцы, собираясь по трое-четверо, обсуждали планы на вечер.

      И только две девичьи фигуры почти всегда отделялись от остальных. Эти девушки, как правило, предпочитали тихую компанию друг друга. Они были одинакового роста, аккуратно одетые и немного отстраненные. На этом их сходство, пожалуй, заканчивалось, и гораздо ярче выступали различия.

      Ксения, тихая и незаметная в классе, становилась веселой, живой и даже яркой со своей подругой-одноклассницей. Ее пышные каштановые, отливающие рыжинкой волосы подчеркивали фарфоровую белизну кожи. А ее глаза, всегда смотревшие c некоторым подозрением, то весело искрились, то наполнялись слезами.

      Она