Синий лабиринт. Линкольн Чайлд

в музей. Предполагаемая причина смерти – дизентерия, подхваченная во время Седьмой пограничной войны, – была ухищрением, которое позволяло сделать эту операцию приемлемой для музея.

      – Вы не можете этого знать, – возразил Сандовал.

      – Вы правы, не могу. Но я прочла достаточно антропологических сопроводительных документов и научилась читать между строк.

      Она положила бумаги.

      – Будьте добры, принесите теперь скелет, – обратился д’Агоста к Сандовалу.

      Тот вздохнул:

      – Хорошо.

      Он поднялся из-за стола, взял лист с инвентарным номером и направился в коридор. У двери оглянулся через плечо:

      – Не хотите пойти со мной?

      Д’Агоста дернулся было с места, но Марго остановила его, притронувшись к руке:

      – Мы подождем в смотровой комнате.

      Сандовал пожал плечами:

      – Как угодно. – С этими словами он исчез за дверью.

      Д’Агоста последовал за Марго по коридору в помещение, где командированные ученые обследовали экспонаты. Он уже начинал жалеть, что отверг предложение Синглтона и не занялся делом бегуньи трусцой. Так некстати, что Пендергаст исчез в своей обычной манере, даже не сказав, почему он считал этот скелет важным. Д’Агоста слишком поздно понял, что напрасно полагался на помощь агента ФБР. Помимо всего прочего, он начинал тонуть в записях допросов, протоколах и отчетах. Всем делам сопутствовала масса бесполезной бумажной работы, но дело об убийстве Марсалы – из-за размеров музея и числа сотрудников – было в этом смысле уникальным. Комната рядом с его рабочим кабинетом в управлении полиции уже была заполнена грудами макулатуры.

      Марго надела резиновые перчатки, посмотрела на часы и снова начала расхаживать по комнате. У нее был озабоченный вид.

      – Марго, – сказал д’Агоста, – если для вас сейчас неподходящее время, мы можем прийти позже. Я вам уже говорил, это скорее наитие, чем что-либо еще.

      – Нет, – ответила она. – Я и в самом деле должна вскоре вернуться в институт, но дело не в этом.

      Она сделала еще несколько шагов, затем, словно приняв решение, остановилась и повернулась к лейтенанту. Ее зеленые глаза, такие чистые и внимательные, заглянули в его, и д’Агосте показалось, что он вернулся на много лет назад, в те времена, когда он допрашивал ее по делу о музейных убийствах.

      Несколько секунд она не отводила взгляд, потом опустилась на стул около смотрового стола. Д’Агоста тоже уселся.

      Марго откашлялась и сглотнула:

      – Я буду благодарна вам, если вы никому об этом не скажете.

      Д’Агоста кивнул, приготовившись слушать.

      – Вы знаете, что случилось со мной тогда.

      – Да. Музейные убийства, убийства в подземке. Плохие были времена.

      Марго опустила глаза:

      – Дело не в этом. Я говорю о том, что… что случилось со мной после.

      Поначалу д’Агоста не понял, но потом воспоминание обрушилось на него, как груда кирпичей. «Боже мой», – подумал он. Он совершенно забыл о том, что случилось с Марго, когда она