Кочующий звон. Александр Николаевич Лекомцев

генерал-лейтенант Мракасов Альберт Герасимович. На второй вопрос, почему вы, боевой разведчик с особыми способностями и возможностями, попали не в действующую часть, а в резервную. Я одно только тебе скажу, Захар, что наш корпус только так называется… резервным. Воевать тебе, капитан, придётся, как, впрочем, и мне, в особых условиях.

      – Так точно! Приму к сведению!

      – Тебе приказано доложить о своём прибытии в часть лично командиру корпуса. Ты, капитан, на особом положении.

      – Только я?

      – Да, все мы, две дивизии. В том числе и я – Анатолий Сергеевич Овчаренков. Прошу любить и жаловать! Но ты… особенно. А в дальнейшем, если мы с тобой, как и весь корпус, выйдем из предстоящими боя живыми, то это будет великим чудом.

      – Если надо, то…

      – По-другому и быть не должно. А теперь иди! Второй этаж. Доложишь сопровождающему при часовом, кто ты такой и что командир корпуса ждёт тебя. Там уже все и всё знают.

      Подняв с полу вещевой мешок и спрятав документы в карман гимнастёрки, Бадыков направился в кабинет командира корпуса.

      Генерал-лейтенант Мракасов оказался общительным человеком, тут же с шутками и прибаутками вручил Бадыкову боевые награды и капитанские погоны. В кабинете он был не один. Рядом с ним, перед столом сидел человек в сером в чёрную полоску костюме, довольно пожилой и седовласый, в больших роговых очках человек. Учёный, доктор наук, серьёзный исследователь аномальных, необъяснимых явлений Пенатов Аркадий Гаврилович.

      Всё, что они сообщили Бадыкову было похоже на нелепую сказку. Но приходилось верить тому, что говорили серьёзные и ответственные люди. Правда, то, что капитан сейчас слышал, никак не укладывалось в его голове. Беседу с ним они вели по-очереди.

      Учёный Пенатов вышел в приёмную. Его не интересовали военные подробности. Он был специалистом в своей области.

      Сначала в курс дела его ввёл командир корпуса. Он сообщил, что отныне капитан Бадыков командир батальона разведки, личному составу которого придётся заниматься, в основном, диверсионной работой – уничтожать фашистов всеми имеющимися средствами. При этом надо стараться сохранить численный состав батальона, оружие, умело расходовать боезапас. Хотя его будет более, чем достаточно. Ну, это было понятно.

      Пощады к врагу не должно быть никакой. Ведь только в одном этом городе, не считая сёл, немцы и сателлиты их уничтожили более десяти тысяч мирных жителей города. Это за пятнадцать месяцев оккупации. Красноармейцы в учёт не берутся. Почти тридцать тысяч юношей и девушек были угнаны в неволю.

      – Врагами сожжено более полутора сотен сёл только в этой области Советского Союза, – сказал генерал-лейтенант. – Одним словом, сам всё видел, капитан, сам всё знаешь. В плен фашистов не брать! Надо отдать им должное, да и обстановка не позволит возиться с пленными.

      – Так точно, товарищ генерал-лейтенант, в плен не брать! – Ответил Захар. – Честно сказать, мне приходилось в живых оставлять только «языков». Остальные подлежали ликвидации.

      – Я