Феноменология зла и метафизика свободы. Григорий Львович Тульчинский

не его утверждением.

      Мне всегда сомнительны борцы за собственную честь и достоинство. Не человеческое это дело, точнее – не самой личности, а других. Иначе – самозванство: сам себе присвоил звание.

Принципиальные и справедливые

      У «честного» самозванства неизбывная тяга к представительству и неукротимая жажда справедливости. И действуют в этом направлении они также весьма решительно. Не так давно одна из общин второй культуры (андерграунда) была облагодетельствована своими зарубежными друзьями. Они собрали деньги и прислали компьютер – простенький компьютер для элементарной редакторской работы. Осел он у одного из лидеров общины, во многом благодаря которому она и образовалась. У единственного, кто мог бы и действительно был заинтересован работать на нем. Он быстро освоил компьютер, перевел всю свою информацию и материалы на дискеты. Но… стал постепенно отходить от общины, которая стала чувствовать себя обделенной… компьютерным счастьем, хотя работать на нем никто другой практически не мог. Ближайшие друзья и сподвижники собрались с нравственной силой и аргументами, запаслись письмом из-за границы, в котором вопрошалось – как-то там наш-ваш компьютер? и явились в дом. Под другим предлогом – чтобы хозяин не испортил компьютер. Были громкие слова, попытка говорить их под магнитофон, дошло до хватания за руки хозяйки дома и ответной пощечины. Но компьютер забрали и унесли. В итоге: информация, в том числе и касающаяся общины в целом, оказалась заблокированной; бывший лидер оказался как без рук; несколько месяцев компьютер простоял без дела – группа захвата отнюдь не стремилась поделиться счастьем с общиной, именем которой и ради которой они сотворили справедливость.

      Но история эта серьезно всколыхнула нравственную жизнь общины, подействовала оглушающе и подавляюще, возникла даже легкая паника в семьях – кто знает, может еще за чем придут. Возникали разные версии от модели «стада павианов с консервной банкой – кого банка, тот и главный», до козней кооператоров и действия архетипов большевизма. Некоторые ветераны общины даже говорили, что компьютера, как вещи загадочной и чужеродной, непонятной и враждебной, просто не должно было быть и его, слава Богу, не стало. В общем, справедливость восторжествовала. Но и община практически раскололась и прекратила существование. Кто-то не захотел пачкать мозги этой гнусной историей, кто-то безоговорочно одобрил действия «орлов», кто-то напрочь отверг их, кто-то просто прекратил ставшие дискомфортными отношения. Оставалось только гадать – то ли компьютер был тому причиной, то ли эту историю вызвало к жизни то, что уже и так созрело. Скорее всего – и то, и то. Как бы то ни было, самозванство и здесь сделало свое дело – оничтожило. Абстрактная идея восторжествовала, а живое дело и человеческие отношения омертвились.

      Но «честные» самозванцы принципиальны и своими принципами поступаться не могут. При этом их совершенно не интересуют интересы других – нет у них