Пелевин и пустота. Роковое отречение (сборник). В. П. Волк-Карачевский

такого крошечного, что оно даже не обозначено ни на одной ландкарте, без памяти влюбился в нее, четырнадцатилетнюю Фике, никому не нужную бесприданницу.

      Фике в детстве часто гостила у герцогини Елизаветы Софии Марии Брауншвейг-Вольфенбюттельской, она когда-то крестила ее мать, тоже бесприданницу, и воспитала и выдала замуж из жалости к бедной родственнице. Мать пользовалась малейшим поводом, чтобы уехать из дома, а маленькую Фике оставить у герцогини, доброй старушки, сквозь пальцы смотревшей на подозрительные отлучки своей непоседливой крестницы и воспитанницы, не умевшей надежно скрывать своих желаний и увлечений.

      У герцогини Фике попадала в другой мир, совсем не похожий на ее нищую жизнь в родительском доме. Там носили не фальшивые стеклянные, а настоящие бриллианты, в комнатах стояла дорогая старинная мебель, кушанья подавали на серебряных блюдах настоящие лакеи в ливреях, а чай пили из чашек тончайшего китайского фарфора. Герцогиню часто посещали юные Луиза Прусская и Юлиана Мария Брауншвейг-Беверийская, такие же принцессы, как и Фике, правда, немного постарше ее. Они быстро сошлись и стали подружками. Но прошло время и Луиза и Юлиана перестали появляться у «бабушки Елизаветы Софии». Одну из них выдали замуж за короля Швеции, другую – за короля Дании. Принцессы стали королевами. Фике наивно спросила, за какого короля и когда выдадут ее, она ведь, как всякая принцесса, тоже станет королевой.

      – Королевских дворов не так уж много, чтобы всем принцессам стать королевами, – грустно сказала ей старая герцогиня.

      По ее тону и по сожалеющему взгляду Фике поняла, что для нее нет ни королевского двора, ни короля, как их не нашлось когда-то для «бедной Иоганны», ее матери, не дождавшейся в свое время избранника-короля, хотя и мечтавшей об этом больше всего на свете и готовой, не раздумывая, прыгнуть в любой омут, с любого обрыва, в любую пропасть только за то, чтобы один день посидеть на королевском троне.

      И со временем Фике узнала, что да, действительно, принцесс очень много (списком принцесс-сверстниц Фике, ее ближайших соседок и родственниц, можно заполнить несколько десятков страниц и я не делаю этого только из нежелания испытывать небезграничное терпение моих прилежных читателей), никому из них не суждено не то что стать королевами, а даже просто выйти замуж за принца, обладателя хотя бы наследного титула без каких-нибудь владений.

      Поэтому, когда принц Георг Людвиг вдруг объяснился ей в своих чувствах, она едва не задохнулась от счастья.

      О, какие признания он делал! Какие слова говорил, неистово размахивая руками! Наверное, он казался смешным. Он восторгался ее синими, как море, глазами. (Ни принц Георг, ни Фике ни разу в жизни не видели моря). Он клялся, что без ума от ее красоты. (Фике с детства привыкла, что все считают ее дурнушкой). Мать часто упрекала Фике в том, что она родилась на ее голову некрасивой и теперь ее некуда девать. И Фике верила, находя этому подтверждение в безразличных взглядах окружающих. Восторженные слова Георга