Стихи. Книга 4. Валерий Карт

чудак, не открестишься

      От острога и стыдной сумы,

      Наша жизнь – это шаткая лестница,

      Не спасает от злобной чумы.

      Заставляю себя успокоиться

      Пролетаю, летаю, таю,

      Перестройка терновая колется,

      Где ты, птица моя Гамаюн?

      Растерзаю себя, перемучаю,

      Продерусь через тысячу бед

      И надежде на исповедь лучшую

      Обуздаю кобылу побед.

      ***

      Пороки земной суеты:

      Вино, сигареты, женщины,

      Заполнил душу пустырь

      И все мозговые трещины.

      Заполнил надолго одним,

      Запойным азартом без сдачи…

      И вот – отовсюду гоним,

      Клейменный бичом бардачным.

      Как ветер лохматит висок

      И космы волос небуйных,

      Березы во сто голосов

      Троятся в ручьях семиструйных.

      Омою в святых струях

      Усталые руки-ноги

      И влага погонит страх,

      Свои и чужие пороки.

      ***

      О русская земля!

      Юдоль и плаха православья.

      Немею я в твоих полях

      От безысходности и славы…

      И так случилось, что живу

      На Калке, на реке кровавой,

      Где часто снятся наяву

      Степные, хладные дубравы.

      И князя Игоря поход,

      И хитроумные хазары,

      И воронья загробный хор,

      И генуэзские базары.

      Я помню, как Засадный полк

      Изнемогал от нетерпенья.

      И потому с тех давних пор

      Во мне победное знаменье.

      И потому, как Пересвет,

      Седьмую жизнь в седле я встречу,

      И встречу вещий свой рассвет

      С мечом в руках, в кровавой сече.

      Так встречу свой последний час

      На грани искренней отваги…

      Спаси и сохрани нас Спас,

      Благослови святые стяги!

      Шипаевой Тамаре

      Светились абажурным светом

      И розовели три окна.

      А за окном качалось лето,

      Но мне казалось, что весна…

      И куст сирени возле дома

      До боли с детства был знаком.

      Вторая мама – мама Тома

      Бельё полощет босиком.

      Черёмух белое кипенье

      И в малахите тополя.

      Качалось лето. Воскресенье.

      И отдыхала впрок земля…

      И позже, где бы не трепала

      Судьбина сына своего,

      Я жил молитвами Урала

      И к финишу спешил бегом.

      И в поворотах мелким бесом,

      А на глиссандо – не спеша.

      С пятой сравнялась Ахиллеса

      Легкоранимая душа.

      ***

      Огонь трещал на голоса

      И свечи ясно так горели,

      И дом притих на полчаса,

      Усыпан серебром метели.

      В камине тлели угольки,

      А за окном мороз и Святки,

      Плясали девки у реки

      Под плач и смех шальной трехрядки.

      Гадали, верили во сны,

      Пимы швыряли за заборы,

      А вдруг до матушки-весны

      Жених