Другие правила. Валерия Климова

ее воли, теперь терзался сомнениями, а прав ли он был, заставив Катрин дать ему слово, и все больше и больше убеждался, что она не просто боится его, но и не желает иметь с ним ничего общего. Он проявил элементарную настойчивость, которой так не хватало ему в отношениях с его первой женой, а Катрин, скромная и пугливая, стала бояться его, будто он был каким-то тираном.

      Он не понимал, что же на этот раз он сделал не так. Руководствуясь опытом прошлого, он простил Катрин ее влюбленность в дАнтуалена, простил все, что произошло в башне Фей, убил насильника, но расположения ее заслужить не смог. Наоборот, ему казалось, что она стала относиться к нему только хуже. Он старался не беспокоить ее, не попадаться ей на глаза, не тревожить, как когда-то требовала его первая жена, ждал, когда же она сама проявит инициативу, но Катрин принимала его поступки за холодность и еще больше отстранялась от него. Хотя казалось, что дальше просто некуда.

      Наверняка его поведение понравилось бы Бланшефлер. Она научила его быть уверенным и настойчивым так же, как сдержанным и отстраненным, и Жорж знал, что сцена с письмом, которая окончательно сломала его отношения с Катрин, привела бы ту в неописуемый восторг. Он знал, что Бланшефлер была бы довольна, если бы он держался от нее подальше до тех пор, пока она сама не призовет его к себе… Но оказалось, что все, что работало с первой женой, никак не работало с его невестой. Других же путей он просто не знал и совершенно терялся перед Катрин, как раньше терялся перед Бланшефлер.

      Размышляя о том, как понравиться Катрин, он вдруг вспомнил, что та сильно сдружилась с доном Хуаном. Подозревать отношения между ними было бы глупо, поэтому он попытался выявить нечто общее, что связывало бы дона Хуана и дАнтуалена, в которого Катрин была влюблена.

      Выводы были неутешительны. Катрин нравились люди, прямо противоположные ему самому – открытые, искренние (или кажущиеся таковыми) и общительные. Этот вывод совершенно выбил бы его из равновесия, если бы в тот же день он не получил письмо от Катрин.

      Она обещала писать ему и писала. Письмо было невелико. Он подозревал, что Катрин долго и мучительно размышляла над ним, выдавливая из себя каждую мысль, каждое слово. Ведь окрыленный надеждой Жорж никак не мог подумать, что это письмо – просто насмешка над ним самим. Поэтому оно больше походило на отчет. Из него можно было представить весь образ жизни Катрин, ее утренние прогулки с Элизой, когда они болтали о литературе и музыке, а Катрин вспоминала, как прекрасно играл дон Хуан на последнем вечере в Шатори. Она даже попыталась вспомнить ту мелодию. Ведь правда обидно, когда одаренный человек не ценит своего дара, задавала она вопрос. Жорж, который был равнодушен к музыке, но всегда мог оценить мастерство, был согласен с ней. Он радостно зацепился за эту тему и половину ответного письма посветил музыке, в которой понимал весьма мало. Он предложил прислать Катрин лучшего учителя, который бы мог довести ее уровень исполнения до совершенства.

      В ответ Катрин писала уже проще.