Сакральный футбол. Александр Кибкало

Я точно знаю, что он не способен делать что-либо… ну, противоречащее его нравственным принципам.

      Пока он говорил, она изучала его, сканируя и внешним взглядом, и женской интуицией. Качества сидящего напротив нее человека так и отщелкивались в ее сознании, как стук телетайпа: «воля, воля, целеустремленность, агрессия, воля, память, стремление, иномирное; воля, победа, торжество, покорение; агрессия, великодушие, благородство, нежность, нежность…»

      Они помолчали. И потом она спросила про главное.

      – А что ты понял, когда выходил курить? Скажи! Что ты понял?

      Она взглядом просто вонзилась в него. Однако он его встретил спокойно – ему и не такие взгляды приходилось встречать в своей жизни.

      – А ты каким образом знаешь про матч? Ты что, из Зауральска?

      – Да. Я там жила. С гражданским мужем. И видела этот матч. Пятнадцать лет назад.

      – И как же ты меня узнала?

      – А так… Очень просто, – чуть кокетливо отвечала она. – Узнала, и все.

      – И я тебя узнал, – вдруг сказал он, проникая через ее глаза будто бы в самую ее суть…

      – Как это?

      Глаза ее расширились. Она отстранилась, стала как-то нервно отпивать чай из чашечки. Поняла, что имеет дело тоже с непростым человеком. «Маг… Маг. Белый маг… – застучало в ее голове. – Ученик… Посвящение… Гималаи… Гималаи…» А в уме возник уже попутный вопрос: «Почему Гималаи? При чем тут Гималаи?»

      – Как узнал? Мы разве виделись? Мы же не виделись никогда…

      – Я не знаю… Я точно видел тебя. Но это было что-то вроде сна. Скажи, почему Учитель назвал тебя парашютисткой? Ты что, прыгаешь с парашютом?

      – А-а, так ты ничего не знаешь… Вот оно что… Да, я прыгала с парашютом. Я кандидат в мастера спорта. Но больше я не прыгаю.

      – Не прыгаешь… А почему?

      – Неважно. А что тебе приснилось? Кого я тебе напомнила? Я могла быть просто похожа на ту, что тебе снилась. Сны – это ведь материя такая… очень зыбкая.

      – Да, я мог бы ошибиться. Но я не ошибся. И дело не в похожести, а чем-то другом. В чем-то еще, что словами… не определишь.

      – Так что эта женщина делала в твоем сне?

      – Она шла на выход… в самолете… Для прыжка…

      Вероника вдруг напряглась. Вот этого она не ожидала! Неожиданно ей сдавило виски. Начала внезапно болеть задняя часть головы.

      – Для какого прыжка? – прошептала она. – Куда?

      – Ну как… Вниз! У нее парашют был за спиной. Она оглянулась на меня… Вот это лицо я и запомнил.

      Андрей смотрел на нее, не отрываясь, следя за каждой ее реакцией. Он понимал, что происходит нечто важное. Подошел официант, сгрузил чай, блинчики, пасту – все выложил аккуратно на стол. Они все это время молча смотрели друг на друга. Официант отскочил, как только все выставил, будто вытолкнутый невидимой пружиной.

      Когда он ушел, Вероника медленно, с выражением спросила:

      – Она оглянулась… И что?

      – Она… Словно бы просила помощи, понимаешь? Какая-то мольба была в