Великолепный век Фатиха Завоевателя. Станислав Денейкин

и мятежами.

      Наполни верой грудь, ведь лишь один Аллах

      Способен счастье дать, повелевая нами.

      Открыв глаза, Фатих увидел купол шатра, постепенно туман забвения начал рассеиваться и он вспомнил все то, что произошло до этого момента. Боль в животе разрывала его на части при каждом движении. Рядом с ним стояла какая-то повитуха. Султан захотел отпить воды из своего кубка, так как сухость во рту была словно пустыня Сахара. Но в этот же момент повитуха вскочила, преклонившись перед падишахом, обратилась к нему: «Мой повелитель, не пейте воды, вам сейчас нельзя, иначе ваши раны не заживут».

      Мехмед отпрял от живительного кубка и сквозь боль обратился к повитухе: «Хорошо, я понял!» Вход в шатер раскрылся и вошел Махмут Паша, улыбаясь и преклоняя свою голову перед правителем.

      – Повелитель, хвала Аллаху, что Вы живы! Лекари говорят, что скоро Вы пойдете на поправку! Вы очень смело сражались на поле боя! Я ни капли не сомневался в положительном исходе этой войны для османской династии.

      – Махмут Паша, ты проявил себя не хуже, если бы не ты и не Халид Паша, меня, возможно, уже и не было бы на этом свете! Эти псы хотели окружить и напасть на меня группой и им это почти удалось. Что это были за шакалы. Тебе не известно?

      – Это был наместник крепости, Константин. Он собрал последнюю кучку своих псов и, видимо, они решили ударить по самому сердцу османов, по Вам, мой повелитель! Слава Аллаху, что у них ничего не получилось, да продлит он Ваши дни! – подняв ладони к верху, словно в молитве радостным голосом произнес главный визирь.

      – Значит Константин? Значит, у него были люди,… мне необходимо спокойствие на этой территории, у меня огромные планы на нее. Нужно показать всем, что предательства я не потерплю! Махмут Паша, отрубите его телу голову и насадите на самый высокий шпиль в центре города, чтобы видели все! Тело же отдайте собакам. Что касается религии, паша, не заставляйте никого, пусть все происходит добровольно, придет время, и все примут ислам по собственному желанию, ибо благость и милость Аллаха велика! А пока эти волнения и недовольства среди основного населения ни к чему! – сквозь боль прошептал Мехмед.

      – Как прикажете, повелитель!

      – Паша, как только я приду в порядок, мы с тобой отправимся в Эдирне, есть дела, которые необходимо решить, как можно скорее.

      – На все Ваша воля, повелитель!

      – А теперь ступай – отпустил его Фатих.

      Главный визирь развернулся и вышел из шатра султана.

      Тем временем в Эдирне.

      Чичек-хатун проходила через превосходный сад султана. Большое количество диковинных различных цветов, которые были красивее всех дорогих шелков, украшали всю его территорию. Хатун направлялась в гарем, но проходя трапезное место в саду, она увидела Гюльбахар и в эту же секунду все ее планы в голове изменились. Чичек подошла к ней, преклонилась и, присевши рядом, спросила слегка ехидной интонацией – «Вы же не против, Гюльбахар-хатун, если я разделю с Вами трапезу?», на что услышала