И ничего не происходит. Александр Павлович Зубков

я с гордостью шел домой, как удачливый добытчик.

      Как-то я решился заговорить с Лыковой об аспирантуре. Стол ее стоит недалеко от окна, развернут, чтобы видеть всех. Я подошел и видимо, переминался с ноги на ногу; заговорил об аспирантуре. Лыкова сказала:

      –Об аспирантуре не волнуйся. Только через три года. Потом, нужно восемьдесят процентов материала. А у тебя я пока не вижу.

      –Но результатов же много, – сказал я, чувствуя, как медленно на меня наползает страх.

      –Извини, Сережа, мне надо бежать.

      –Но я вас как будто не очень задержал, – чувствуя себя оскорбленным, обманутым сказал я.

      Я ехал домой с тяжелым чувством; стало ясно, что диссертация, защита – все это не так просто, что это потребует многих лет, что нужно будет делать совсем не то, что нравилось и получалось, а какой-то другой труд, представлявшийся огромным и противным. Из меня вытянут все жилы, прежде чем дадут эту бумагу, и все может рухнуть, такие случаи бывают. Я увидел себя сорокалетним инженером, с окладом сто пятьдесят, позади творческая часть жизни, впереди – ничто. Приехал домой в безобразном состоянии, смертная тоска; весь вечер пролежал на кровати, временами задремывал в лихорадочном сне, просыпался, и хотелось плакать.

      Что такое диссертация? Сто – двести страниц, отпечатанных на машинке и сброшурованных. И все? Нет, она – прямое выражение неких высших сил; соискатель, защитивший диссертацию, сам становится носителем этих внешних сил. Скажем, минимальный оклад, которого достоин такой человек – энное число; это на треть выше чем зарплата Батурина – ведущего инженера, руководителя группы. И вот почему все становятся молчаливы, когда речь заходит о диссертации.

      Или возьмем дальше. Может ли ведущий инженер рассчитывать на некое стабильное благополучие? На то, что его должность как-то гарантирует его положение? Нет. В любой момент его может ждать крах его должности. Правда, существует множество зацепок, если он решит сопротивляться, поднять крик; и все же – его должность целиком зависит от неких сил, которые никогда не дремлют. И они – рядом.

      А кандидат наук – это звание уже не зависит от тех, кто здесь. Или доктор; это закреплено книжкой с указанием научного звания и подкреплено значительной ссылкой – высшая аттестационная комиссия. ВАК! Вот и все; теперь обладатель этого звания может вздохнуть спокойно и приниматься за последующие научные труды.

      Диссертация – это труд, сделанный навечно. Бывает ли такое? Да, случается; и теперь, после защиты, диссертанту гарантирован определенный уровень заработка, и весьма немаленький.

      Я заговорил с Инной, рассказал ей свои неясные подозрения о том, что Лыкова чего-то ждет; и сразу моя концепция передалась ей, Инна тоже стала сумрачной. Вскоре мы собирались отмечать мой день рождения.

      –Пригласи Лыкову, – сказала Инна.

      И я задался целью пригласить.

      Целый день Лыкову не получалось уловить, это меня бесило, было стыдно. Вечером заскочила на минутку только – здесь и сразу опять – к начальству. Я решил