Ассира. Катя Верба

И вроде бы, знаю, что это временно, что скоро все закончится, но, чем больше думаю об этом, тем сильнее меня охватывает паника. Это очень опасное состояние для творческого человека. Где-то читала статью известного психолога о том, что подобные срывы часто приводят к трагедиям. Я согласна с ним. Этот чистый белый лист в голове и бессмысленная тишина – это как смерть и даже хуже. Иногда хочется только помочь ей справиться с твоим физическим отражением.

      Когда мне было одиннадцать, я не терялась в самой себе. Но в этом возрасте я потерялась в лесу. И это тоже было страшно.

      Это случилось тогда, когда мы с отцом поехали в поход, взяв с собой Свету для отцовского “вдохновения”. Меня переполняли ревность и ярость. Если бы не Лука, сидящий рядом со мной и лижущий время от времени мои руки и щеки, я бы там взвыла, слушая Светино хихиканье на протяжении пяти часов езды.

      Отец привез нас в лес к небольшому озеру с бирюзовой водой.

      – Здесь очень красиво, Гриша, – протяжно вздохнула Света, и я сморщила нос, – Ты уже был здесь раньше?

      – Когда-то давно, в молодости. Приезжал рисовать здешнюю природу. Она, пожалуй, самая красивая. Больше я нигде такой красоты не видел.

      – Где же вы здесь жили? Кругом леса.

      – Это только так кажется. На самом деле в этих лесах полным-полно людей, – Света засмеялась, но отец сказал на полном серьезе, – Зря смеешься, Светлана, здесь, действительно, полным-полно селений, но они расположены гораздо дальше. А это место безопасное, излюбленное туристами. Здесь кругом тропы в горным озерам.

      – Звучит жутковато!

      – Мне даже довелось пару недель пожить в одном таком языческом поселении.

      Светлана хмыкнула, улыбнулась, наверное, не поверила ему. А я вспомнила про портрет девушки в старинном сарафане. Может быть, он там, в глухом селении, спрятанном от посторонних глаз, и нарисовал его?

      Мы собрали палатку, перекусили бутербродами. Я разложила плед на земле и легла отдохнуть, Лука расположился рядом со мной. Отец со Светланой отправились прогуляться и собрать дров для костра. Я смотрела на удаляющуюся отцовскую спину, на растрепанные рыжие волосы, и думала о том, что мы могли бы быть здесь вдвоем, все бы делали вместе, вместе бы ходили за дровами для костра, а потом рисовали бы горы, на которые здесь открывался поистине потрясающий вид. Казалось, до них было рукой подать, но до подножия нужно было еще идти и идти по лесу.

      “Вот возьму и пойду туда одна. Не сидеть же тут в ожидании, пока эти голубки вернутся, вдоволь насладившись в горизонтальном положении тем вдохновением, что даёт им природа. Придурки! Возьму и уйду. Пусть поволнуются немного, поищут.”

      Я встала, разгладила на себе смятый от долгой дороги спортивный костюм. Накинула на плечи рюкзак, привязала за поводок Луку к дереву, чтоб не ходил за мной, и пошла по тропинке в лес. Заблудиться, казалось, здесь было невозможно. Ориентир – горы. Их было видно отовсюду.

      Но чем дальше я шла, тем дальше казались вершины гор. Мне казалось, что я иду к ним уже полдня, на самом деле,