Голубое утро. Наталия Мстительная

и недоуменно обратилась ко мне:

      – Волочиться, как юнец, в седовласом возрасте за юной особой было, как ни крути, пошло.

      – Быть влюблённым, не означает волочиться, – возразила я.

      Тут на террасе показалась разнаряженная в золотисто-бардовое платье пышущая здоровьем испанка средних лет. Она принесла с собой шумный темперамент, сочный голос и обильное облако её любимых духов 'Палома Пикассо'.

      Экономка вежливо представила её мне как сеньору Родригес. Знойная испанка просто кивнула в ответ. Видимо, особого интереса я для неё не представляла. Позже я узнала, что это была жена шерифа Кордивьехи и ужасная сплетница, знавшая про всех обитателей городка едва ли не больше своего супруга.

      Госпожа Кранс уважительно поздоровалась с сеньорой Родригес, то ли благодаря её близости к 'сильным мира сего', то ли из-за её неисчерпаемой осведомлённости.

      На английском женщина изъяснялась довольно посредственно, с сильным испанским акцентом, ударением на второй слог и глотанием конечных звуков, но всё это не мешало ей не закрывать рот. Сеньора Родригес была явно под впечатлением от нового дома, поразившего её своими размерами и фундаментальностью. Немного бесцеремонно она плюхнулась в плетеное кресло, энергично обмахиваясь веером. Её взгляд остановился на бриллиантовом колье госпожи Кранс, как будто женщина впервые увидела его. Уставившись, как удав, в одну точку, сеньора Родригес замерла и даже на минуту замолчала. Я думала, что это драгоценное колье ошеломляло только 'неподготовленных', как я, но видимо ошиблась, поскольку сеньора Родригес, которая, наверняка, уже видела это сокровище, впала буквально в ступор. Просто невероятно, как бриллианты действовали на женщин!

      Госпожа Кранс выглядела польщенной и неприминула вставить слово. Поскольку o погоде на испанской Ривьере говорить не принято, погода здесь всегда была хорошая, то госпожа Кранс задала тот же вопрос, что и доктору Зиммельману.

      Сеньора Родригес, которая наконец вышла из ступора, взялась горячо высказывать различные предположения:

      – Почему Синди Куппер поселилась здесь? Право же, милочка, только не говорите мне, будто вы ничего не знаете…

      Госпожа Кранс вытянулась в кресле, как струна, навстречу собеседнице, боясь упустить малейший вздох.

      – Молодой Генрих Коненс всему виной! Она преследует его по всему свету. Его видели c Синди в Париже, Сиднее и даже в Москве – там Коненс снимался в последнем фильме и, по слухам, всю ночь напролет 'репетировал' со своей партнершей по фильму. Так вот Синди прилетела к нему уже на следующее утро. И теперь, когда Генрих укрылся в своем фамильном гнездышке, под родительским крылом, она не придумала ничего лучше, как поселиться рядом!

      Госпожа Кранс выглядела ошеломленной. Женщина медленно разгладила складки своего платья и повторила в раздумье:

      – Так значит Синди c… Генрихом Коненсом… A мне показалось, что y неё роман c доктором Зиммельманом.

      – Да?!! – удивилась в свою очередь сеньора Родригес. –