Когда цветут эдельвейсы (сборник). Владимир Топилин

Михаила Ивановича давным-давно простыл след.

      – Вот видишь – он тебя тоже испугался и удрал, – показывая на вырванную когтем землю, говорил Васька. – В следующий раз не убегай, а лучше встань за ствол дерева. Если надо защититься – стреляй в голову, но только не в лоб, а сбоку, в ухо или за ухо. Кстати, где твое ружье?

      Ольга виновато опустила голову, а он уже сердито выговаривал:

      – О чем я тебе говорил? Почему ты меня не слушаешь? Пойми, наконец, что здесь тайга, а не дискотека, – случиться может что угодно!

      – Я уже это поняла… – уныло ответила она.

      – Если поняла, уже хорошо.

      Васька стал собирать шишки в тот же мешок, с удовольствием нахваливая хозяина тайги:

      – Спасибо, дядя, помог с орехом!

      Выдернув из земли впрессованные сапоги, Ольга как бы невзначай заметила:

      – Обувку бы сменить, хоть размера на два поменьше, а то нога хлюпает.

      – Ничего, потерпи немного! Пойдет снег – сменишь на ичиги.

      – И когда это произойдет? Когда он выпадет?

      Васька быстро посмотрел куда-то вдаль и сказал:

      – А вот с завтрашнего дня и выпадет!

      – Откуда ты знаешь? Посмотри, какая прекрасная погода!

      – А у меня свои верные приметы, и они еще не подводили никогда! Посмотри на макушки белков – все поймешь сама!

      Действительно, чистоту красок наиболее высоких точек сгущала какая-то ватная дымка.

      – Если белки покрылись куржаком – жди плохую погоду! Верный признак!

      Вечером Васька позволил редкое и небольшое расслабление. Достав фляжку со спиртом, налил себе и Ольге. Понемногу язык развязался сам собой, выдавая озабоченность:

      – Срывается наш «график работы», что-то ничего не получается с мясом. Надо бы еще одну «душу» добыть, а то придется туго: в этом году нас двое, а жить еще несколько месяцев. Как назло – ни единого оленя, ни марала. Как будто все повымерло! Хоть бы какого-нибудь сеголетка…

      Он замолчал, а Ольге не терпелось поделиться своими впечатлениями. Глаза ее с живостью заблестели, и незаметно для нее стал заплетаться язык. Как настоящий охотник, очень подробно и в красках она рассказывала о своем знакомстве с глухарем, про медведя девушка уже забыла. Потом, как будто от этого зависела ее дальнейшая судьба, попросила:

      – Ты не убивай его, пожалуйста, на шулемку.

      – Да что ты? – улыбаясь, ответил он. – Как можно? Раз твой друг – пусть живет! А еще лучше – заведем курятник из глухарей и капалух. Будем собирать яйца, блины да оладьи с пирогами станем стряпать!

      Поддаваясь шуткам и хорошему настроению, девушка захотела продолжения веселья, а поэтому кивнула головой на фляжку:

      – Давай еще по пятьдесят граммов?

      Он согласился, но настороженно спросил:

      – А давно ты выпиваешь?

      – С детства. Предки наливали, чтобы не плакала, – еще непонимающе, весело ответила она. Но потом, как будто осознав смысл сказанного, поправилась: – Но в меру! И никогда не тянет!

      Васька почему-то подумал