Танцы в нечётных дворах. Элен Витанова

под одеяло, свернувшись калачиком. И – о, ужас! Вспомнила все, что случилось накануне. Вскочила, схватила телефон – ни одного пропущенного звонка. Надо же, Стас не звонил ей больше. Заметил ли он исчезновение папки? Понял ли, что она ушла навсегда? Может, собирается прийти в театр? Этого еще не хватало…

      Эльза побрела в ванную, и, взглянув на себя в зеркало, ужаснулась. Лицо припухшее, взгляд мутный. Прекрасно! А между тем, ее ждет совершенно иная роль – по крайней мере, на сцене. Кофе, завтрак, звонок косметологу. Из салона она вышла более-менее свежей – по крайней мере, на вид. Еще бы мысли так вот подчистить – и можно было бы жить дальше.

      До спектакля оставалось полтора часа. Его играли лишь в третий раз, еще не очень «обкатали» на публике – было волнительно. И хотя это состояние обычно мобилизовывало, заставляло включиться, сосредоточиться, сейчас Эльза не могла себя заставить перечитать текст роли. А повторить было надо. Выпита четвертая чашка кофе: пальцы трясутся, а в голове все не проясняется. Настроиться совершенно невозможно. Она гримировалась и тупо твердила один и тот же абзац – который не особо получался на сцене – но не чувствовала ни строчки. В этом эпизоде женщина, которую она играет, влюблена и безумно счастлива. Может, потому ей и не дается этот кусок? Она никогда не была счастливой в этом смысле, откуда ей знать? Но ее утвердили на главную роль, а, значит, она изобразит это. Она почти всегда счастлива наедине с собой, а это практически то же самое. Она сейчас вспомнит и изобразит.

      Но она не вспомнила и не изобразила, и вообще играла из рук вон плохо. Это было понятно и по лицам коллег и даже – увы – по реакции зала. А в том злосчастном диалоге вообще забыла слова: если бы не партнер, то вообще неизвестно, чем бы все закончилось. Потом, перед выходом на финальную сцену, споткнулась и чуть не растянулась на виду у зрителей. А выйдя, снова забыла, что именно должна говорить. Скользнула глазами по залу, и вдруг увидела знакомое лицо: этот мужчина часто бывал на спектаклях, сидел в первом ряду, пожирал ее глазами, воодушевленно хлопал и никогда не подходил после. Но на этот раз у него в руках был букет…

      Нельзя разочаровывать зрителя в такой момент… Мужчина ободряюще кивнул. От этой неожиданной поддержки Эльза вдруг собралась и вспомнила текст. Но все равно впервые в жизни очень хотелось, чтобы спектакль быстрее закончился. Когда все вышли на поклон – хлопали мало, больше из вежливости, и это было справедливо, но ужасно обидно. Эльза, словно в прострации, улыбалась и ждала, когда все закончится. Все это не должно было произойти с ней. Все, что происходит со вчерашнего дня – словно из какой-то другой жизни. В этот момент мужчина из первого ряда встал и направился к сцене. В руках у него был букет сирени. На мгновение мелькнула мысль: а вдруг он подарит его кому-то другому?

      Но мужчина решительно шел к ней. Он был высокий и поджарый, а куртка на нем сидела, словно китель. Во всей его внешности было что-то военное – таких редко встретишь в театре. Мужчина подошел ближе, лицо его