Клаудиа, или Дети Испании. Книга первая. Мария Барыкова

ткань грудь.

      – Так сделай это. Ради своего счастья хотя бы. Или ты боишься? Боишься лишиться королевской ласки?

      Мануэля передернуло при воспоминании о последнем свидании с Марией Луизой, и он искренне вздохнул.

      – Ах, Пепита, к чему такие слова? Ничего я не боюсь. В конце концов, мои постельные обязанности перед королевой давно стоят у меня поперек горла. Эти идиоты Бурбоны делают все, что захотят, а я только отдуваюсь за все их прихоти. Вот отделаюсь от чертовых святош да и уйду в отставку. Однако сейчас сделать это решительно невозможно. Меня тут же упекут в подвалы инквизиции, и на этом все кончится.

      – А послушай, Мануэль, – вдруг оживилась Пепа, которая в продолжение всего разговора о чем-то напряженно размышляла. – Если я помогу тебе избавиться от этих святош, ты женишься на мне?

      – Да как ты можешь мне в этом помочь?

      – Это уж мое дело. А твое ответить: да или нет.

      – Мне бы не хотелось впутывать тебя во всю эту гнусную политику.

      – Разве меня возможно впутать в политику? Вот глупец! Ты все сделаешь сам. Послушай, если причина твоей нерешительности только в этом, просто пошли подальше всех этих святош – вот и все. Я бы плевала на все это, – при этих словах Хосефа действительно презрительно сплюнула приставшую к губе крошку табака, – а вот малыша не стоит навсегда оставлять бастардом.

      – То есть как это, послать подальше? – оторопел Мануэль.

      – А так, в Рим. Раз они так любят этого своего Папу, так пусть и катятся к нему и не мешают здесь людям жить так, как им хочется.

      – Но… Рим осажден французами, и Папе сейчас не до гостей…

      – Неужели ты тоже так считаешь? А я вот думаю как раз наоборот: сейчас он как никогда нуждается в поддержке верных ему людей.

      – Как, как ты сказала?! Как никогда нуждается в поддержке!.. Пепа, ты гений! – и с этими словами Мануэль вскочил с дивана, подхватил на руки тяжелую, несмотря на тонкую талию и узкие ножки Пепу, и закружился с ней по комнате. – Ах, черт! Пепа! Что бы я без тебя делал?! Мы обвенчаемся с тобой тотчас же! Эй, музыку сюда, вина! – Двое гвардейцев, стоявших за дверями, тут же помчались исполнять приказания. – Бежим, бежим в мою домашнюю часовню, падре Челестино, должно быть, еще там!

* * *

      В ту же ночь премьер-министр Испании, Князь мира, герцог Алькудиа, дон Мануэль Годой обвенчался в домашней часовне своего дворца с Хосефой Тудо и после бурной брачной ночи едва успел появиться к первому приему у королевы. Мария Луиза в это утро была капризна, зато ее фаворит предельно любезен, однако от всех стремлений августейшей любовницы Годой на этот раз мягко отказался, сославшись на легкое недомогание, заодно оправдывая им же свой поздний подъем.

      – Да, чико, а король уже справлялся о тебе и так подозрительно сказал мне: «Странно, что именно сегодня его и нет».

      – Так и сказал?

      – Да, именно так и сказал. А когда я спросила, какая же странность в твоем сегодняшнем отсутствии, он ответил, что именно сегодня он хотел спросить тебя об одном деле, а тебя не оказалось.

      – А