Свобода от контроля. Как выйти за рамки внутренних ограничений. Джулс Эванс

заразительному ритму барабанов, заточить себя в крепость эго и рациональности посреди искушающей дикости мира»[15]. Если вы позволите барабанам соблазнить вас и поддадитесь экстазу, то закончите как Куртц в романе Конрада «Сердце тьмы» – порочным безумцем.

      В начале XX века психиатрия пыталась доказать, что экстаз – это физическое заболевание мозга. Французский психиатр Жан-Мартен Шарко утверждал, что экстаз – это одна из стадий «истерии», дегенеративного заболевания мозга, которому подвержены и мужчины, и женщины (но преимущественно женщины). По его убеждению, мистики прошлого, от святой Терезы до Жанны Д’Арк, на самом деле страдали от истерии. Такой перенос экстаза в сферу медицины был частью более широкой политической кампании, проводившейся Шарко и его коллегами, по секуляризации медицины и замещении монахинь в больницах медицинскими сестрами. Шарко не мог похвастаться большим количеством излеченных от истерии женщин, хотя одна из его пациенток, Жанна Авриль, утверждала, что излечилась благодаря танцу – в итоге она стала знаменитой танцовщицей в Мулен Руж. Шарко также не смог найти физического основания истерии. Но в следующем веке западная психиатрия продолжила двигаться в заданном им направлении[16]. Психиатры крайне враждебно относились и в значительной мере до сих пор относятся к религиозному опыту, и склонны считать необычные переживания, например видения, симптомами нейрофизических патологий, которые нужно подавлять антидепрессантами и препаратами для лечения психотических расстройств.

      Таким образом, на протяжении последних трех веков западная культура демонизировала экстаз. Его связывали с нервной возбудимостью женщин или их плохим образованием, считали типичным для представителей рабочего класса и не белых культур[17]. Подозрительное отношение к экстазу привело к возникновению определенного табу в отношении духовных переживаний. Как сказал Олдос Хаксли: «Если у вас был такой опыт, вы молчите о нем из страха, что вам посоветуют пойти к психоаналитику»[18] или, в наши дни, к психиатру. Я сам ощутил наличие этого табу: когда мне было 24 года, у меня случился опыт околосмертных переживаний, который я опишу в следующей главе. Я никому не рассказал об этом, пусть даже этот случай оказался для меня крайне положительным и целительным. Все это слишком выходило за рамки нормального. Но такой страх любых состояний сознания – за исключением рационального – сужает наше существование и превращает реальность во врага. Питер Бергер, социолог религии, писал в 1970 году:

      В человеческой жизни всегда была дневная сторона и ночная, и неизбежно из практических требований существования человека в этом мире именно дневная часть жизни считалась «реальной». но никто не отрицал существование ночной части, пусть даже от нее и пытались избавиться. одним из самых поразительных последствий секуляризации стало как раз такое отрицание… это значительно обеднило нашу жизнь… насыщенность

15

Ehrenreich, Barbara. Dancingin the Streets: A History of Collective Joy. New York: Metropolitan Books, 2006.

16

Есть несколько книг по истории истерии, но моя любимая Taves, Ann. Fits, Trances and Visions: Experiencing Religion and Explaining Experience from Wesley to James. Princeton: Princeton University Press, 1999.

17

Еще в 1950 году католический теолог Рональд Нокс презрительно заметил: «История исступления – это во многом история эмансипации… и не самая обнадеживающая». Knox, Ronald. Enthusiasm: A Chapter in the History of Religion. Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1994.

18

Huxley, Aldous. Visionary Spectacle. In Moksha: Aldous Huxley's Classic Writings on Psychedelics and the Visionary Experience. Rochester: Park Street Press, 1977.