Вне сезона (сборник). Василий Аксёнов

Прахаренко» с «физручкой» Лидией. Шустрые пионеры выследили их, спрятавшись за дюной, и стали, по словам автора, «свидетелями удивительного акта, просто-напросто озарившего» это их пионерское лето…

      В состав второй части входят также шесть рассказов из «Негатива положительного героя», последней книги Аксенова, целиком посвященной этому жанру и изданной уже в России, в 1995 году. Наиболее важные из них, на наш взгляд, «Три шинели и нос», содержащий любопытные биографические подробности юности автора, и «АААА», в котором есть примечательное авторское признание, характеризующее его новый сюрреалистический метод, почерпнутый из опыта писания романов. В нем все повествование насыщено вполне достоверными деталями и местами даже напоминает дневниковую запись, не лишенную, впрочем, весьма артистичных иронических эскапад, и вдруг в последней части находится такое вот авторское предуведомление: «Пришла уже пора подкручивать этому рассказу пружину». И начинается! Появляется надувной матрас, как плавучее средство для выхода из советской береговой зоны в нейтральные воды Балтики; прорезают темень прожектора пограничников; выныривают из темноты неведомые аквалангисты, которые увлекают с собой, словно «морские черти», мирную эстонскую библиотекаршу, дрейфующую вместе с героем на означенном выше надувном матрасике.

      Завершает книгу «Зеница ока», где «зеницей ока» является стеклянный вставной глаз арестованного отца, хранящийся в доме и представляющийся сыну загадочной вещью.

      Такая эта книга, содержательная и яркая! Уверен, что она не оставит равнодушными ни давних почитателей рассказов Аксенова, ни более молодых читателей, для которых его рассказы по тем или иным причинам до сих пор оставались неизвестными.

Виктор ЕСИПОВ

      Катапульта

1

      Я впервые видел Скачкова таким элегантным. Все на нем было прекрасно сшито и подогнано в самый раз, а я выглядел довольно странно. На мне были засаленные измятые штаны и зеленая рубашка, которую я каким-то образом купил в комиссионке. Думал, черт-те что покупаю, а оказалось – самая обыкновенная зеленая рубашка. Итак, грязные штаны и зеленая рубашка. В таком виде я возвращался из экспедиции.

      Поездка на теплоходе по этой тихой северной реке доставляла нам обоим большое удовольствие. Мы прогуливались по палубе от носа к корме и обратно по другому борту, приятно было.

      Одного я только побаивался – как бы нам не вломили по первое число. Прогуливаясь по палубе, я прикидывал, кто из пассажиров мог бы нам вломить. Скорее всего, это могли сделать летчики – двое с желтыми погонами (летный состав) и один техник-лейтенант. Да, это будут они.

      Я оглянулся – летчики удалялись, помахивая фотоаппаратами. Я посмотрел на Скачкова. Кажется, он и не думал об этом. Он был невозмутим и спокойно рассказывал мне, а вернее – самому себе, о своих творческих планах.

      С него хватит. Это мне все церквушки в диковинку, а ему они – вот так! По своей натуре он не научный работник,