Первая работа. Возвращение. Юлия Кузнецова

вернулась… – протянула мама. – Она уже занята была с другой пациенткой.

      – И ты не спросила?

      – Спросила. Волнуются.

      – Почему?!

      – Возраст, Коля, возраст.

      – Да брось ты!

      – Тебе всё «брось»! – раздражённо ответила мама, отвернулась и принялась крутить ручку, чтобы открыть окно.

      – Не открывай, кондиционер сломается, – предостерёг папа.

      – Ерунда твой кондиционер, духота как в теплице, – буркнула мама и подставила лицо утреннему воздуху.

      Папа покачал головой и нажал какую-то кнопку.

      – Подожди! – встрепенулась мама. – А Машку нам когда забирать?

      Папа не успел ответить.

      – Я тут! – заорала я. – Ты что, про меня забыла?!

      Мама ойкнула и, развернувшись ко мне, потрепала по колену.

      – Прости, я тут задремала.

      – Мам, вы вообще-то не собираетесь…

      – Не приставай к маме, – перебил меня папа и тут же добавил: – Пожалуйста.

      У меня всё поплыло перед глазами. С ума сойти. Почти месяц не видели дочь и говорят: «Не приставай». Словно я Гуся, который канючит планшет. Ладно. Больше не услышат ни словечка. Вернусь домой – сразу запрусь в своей комнате. Хоть она меня ждёт.

      Но я ошибалась. Моя комната не ждала меня. Точнее, она ждала не меня, а моих родителей.

      Да-да. За время моего отсутствия родители подготовили мне «сюрприз».

      Папа так и сказал: «Сюрприз!» И открыл дверь в СВОЮ комнату. Я решила, что они сделали перестановку и хотят мне продемонстрировать. Заглянула к ним, а там… Там стояла моя кровать. Мой письменный стол. Мой шкаф с одеждой. А на подоконнике были свалены в беспорядке мои книги.

      – Извини, с ними не успели, – сказал папа, кивнув на книги. – Мама хотела расставить, но забыла… Она теперь… Ну, в общем, не успели мы, прости.

      Наверное, у меня было что-то вроде шока, потому что я кивнула, а потом всё-таки заглянула в свою комнату. Там по центру громоздилась родительская кровать, огромная и нелепая, а вещи были в ещё большем беспорядке, чем в предыдущей комнате.

      «Надо сказать, что я против, – пронеслось в голове, – и вернуть всё обратно. Сама могу всё вернуть!» Во мне занималась, словно пламя, такая ярость, что казалось, я могу сама даже кровать родительскую перетащить обратно.

      – А почему вы решили это устроить, – стараясь говорить ровно, спросила я, – эту перестановку? Почему?

      Слова рассыпались, словно я пыталась их слепить из пляжного песка.

      – Мы думали, ты обрадуешься, – пробормотала мама, заходя в свою комнату, то есть в свою бывшую комнату, и распахивая окна.

      Я отметила, что ко мне она так свободно не заходила, всегда с порога давала понять: это не её территория. А теперь будет в обе комнаты забегать. Удобненько.

      – Обрадуюсь чему? – наморщила лоб я.

      Происходящее всё больше напоминало рассказик какого-нибудь абсурдиста, вроде Хармса. Как там было? Куда-то там падали старушки… Чему можно обрадоваться?

      – Ну, тут соседей не слышно, – сказал папа. – Ты жаловалась, что у них малыш плачет.

      – Малыш – ерунда, а вот зажаркой