Тихий омут. Ли Лонли

делать. Попроси её, Радован, сестра ведь она тебе! Сама-то я не могу идти в Тихий Омут – Дарьян не позволяет с нечистыми знаться, уж прости за недоброе слово… Знаю, будет знахарка здесь сегодня – звал её Барвин ребёночка поглядеть, беда какая-то с ним приключилась… Зайдёт ведь и к тебе! Попроси тогда за моих сорванцов, пусть уж Ведана на них не серчает. Нехорошо ведь, что гроза такая, в поле работать не даёт… – молящий голос женщины вдруг потеплел и стал заискивающим. – А я творожочка свеженького принесла – знаю, что любят они его больно…

      Радован кивнул:

      – Помог бы и без творожочка. Самому гроза надоела уже. Попрошу Зубаху, так и быть. Вдруг поможет чем… Да ты скажи своим детишкам, чтобы отстали от девки. Не дело это – камнями в человека бросать…

      Ветрана молча встала, снова накинула мокрый плащ, низко поклонилась и вышла.

      Когда все разошлись (обед обедом, но ведь и дома у каждого забот хватает!), полосатая кошка оборотилась невысокой пожилой женщиной.

      – Рад видеть тебя, Зубаха, – сказал, обнимая её, Радован. – Дело к тебе есть…

      – Да слышала я дело это, – махнула рукой знахарка. – Одни дела тут у меня… Отведу я грозу, мне и самой она не шибко-то по душе… А вот Ведану злить нельзя было. Проснётся сила в девке, не будем знать, что делать с нею…

      Честа принесла три кружки травяного отвара и присела рядом. В комнате запахло душистой травой. Приятно было просто сидеть втроём и молча пить ароматное зелье – с близкими людьми слова иногда не нужны.

      Вскоре Зубаха поднялась:

      – Пора мне. Засиделась я тут у вас. Пора к ребёнку идти, поглядеть, что там стряслось-то, хоть и догадываюсь ужо… И вот ещё. К Жадане идти мне некогда, да и не люблю я завидущих не в меру – так сходите к ней, отнесите травы, чтобы девка с ума не сошла, – быстро проговорила Зубаха, выкладывая на стол пучки трав из карманов. – Пусть заварит всё сразу и пьёт по полстакана каждый час, пока отвар не закончится. Шутка ли, три дня на себе драконью кровь носить! Да скажите, чтобы камешки снять не забыла… А творог себе оставьте, у меня и дома этого добра хватает! – подмигнула она и вышла во двор.

      Гроза тут же прекратилась.

      ***

      «Возьми себя в руки, Веда», – сказала девушка самой себе, когда зашла в свою комнату. Она открыла окно, полной грудью вдохнула ворвавшийся свежий ветер и огляделась по сторонам.

      Постель не убрана ещё с утра, из старого большого сундука в углу торчит подол мятого зелёного сарафана и ярко-красный платок, засунутые туда наспех, посреди комнаты валяется опрокинутый стул, а на маленьком столике у окна в расписном глиняном кувшине стоит завядший букет уже непонятно каких цветов. Единственное чистое место в комнате – угол, в котором на полу лежит небольшой коврик, сшитый из мягких заячьих шкурок.

      Девушка подняла стул, затолкала в сундук торчащие из него вещи и накрыла постель тёмно-синим вышитым покрывалом. Остались цветы. Недолго думая, Ведана выхватила букет из кувшина и выбросила его прямо в окно. Затем, перевесившись через подоконник, ловко нарвала новый букет