Фортуна в лохмотьях. Юлия Валерьевна Шаманская

соус, васаби, бутылку сухого вина и его любимый Бурбон.

      Я направляюсь к встроенному шкафчику и достаю банку с рисом и пакет с сухой водорослью нори. Пока хлопочу над приготовлением риса, Михаил Иванович ставит на стол бокалы, один низкий для виски, второй на ножке – для вина. Режет сыр кубиками и укладывает на тарелку, в каждый  втыкает шпажку, пару секунд любуется, и откупоривает бутылки. Рис  варится в скороварке, будет готов через несколько минут. Сажусь за стол и слежу, как возлюбленный наливает  вино, а затем разбавляет  столовой газированной водой – как я люблю,  себе – немного виски. Бокалы подняты, звучит обычное:

      – Здравствуйте!

      – Ну, здравствуйте, мы чокаемся,– как поживаете?

      – Да все, как обычно.

      Пью вино, во рту тает первоклассный сыр, молчание убаюкивает, мечтается о подушке. Будит пиканье скороварки – рис готов.

      Колдуем суши вместе. Я мешаю уксусную заправку. Михаил Иванович разрезает нори…

      Всего полчаса спустя мы  сидим в креслах у камина, греем ноги и по очереди макаем суши в соус и запиваем, все это великолепие горячим Глинтвейном, собственноручно приготовленным Михаилом Ивановичем. Вечер оказался неожиданно приятным.

      Я рассказываю о сегодняшних приключениях, а гость с удовольствием слушает и иногда вставляет в мою речь свои комментарии.

      Время подходит к полуночи, глаза у меня слипаются. Михаил Иванович гасит камин, а я отношу посуду в кухню. Завтра придет Лиза, моя домработница – помоет.

      Глава 4

      Маршрутка въезжает на главную улицу. В самом длинном здании, рядом с магазином «Удача здесь» расположена моя частная собственность – салон «Современное искусство».

      – Остановите возле «искусства», пожалуйста – как можно вежливей обращаюсь  к водителю.

      – Смотря, что вы называете искусством, – благодушно отвечает этот наглый тип, проезжая мимо моего магазина.

      – Вот тот ближайший мусорный контейнер.

        Не решаюсь выбрать для  определения «искусство» более достойный предмет, рискую пройти пешком не меньше квартала.

      Под бодрое хрюканье дамы с задней площадки, которое, именуется смехом только в узком кругу ее друзей, выхожу из маршрутки. И вступая в чуть подмерзшую лужу,  думаю о том, что в нашем городе еще существуют не продвинутые люди, которые пока не знают в лицо будущего искусствоведа мировой величины, и поэтому ведут себя очень легкомысленно.

      В одном мокром и одном сухом сапоге, в слегка забрызганном декабрьской грязью белом пальто, но, не теряя гордой осанки, захожу в двери «Современного искусства». Впервые думаю о том, что знакомые леди совсем не выпендриваются, когда не мыслят себя, в качестве пассажира общественного транспорта.  Выпендриваюсь, похоже, я, оставляя железного коня в гараже. Масла в огонь печальных размышлений  добавляет, неизменно встречающий у порога начальницу, сторож Анатолий, по кличке Босс. Эту кличку он получил от нашей уборщицы Валентины Семеновны, прознавшей, что при устройстве на работу, Анатолий