Мастер-класс от плейбоя. Мишель Кондер

тихо потребовал он, не позволив ей развернуться и уйти. – Ты хочешь этого.

      – Конечно, хочу, – резко ответила Поппи. Она пригладила и без того аккуратно уложенные волосы. Руки дрожали. Она сжала ладони в кулаки, вздернула подбородок. – Не думаю, что когда-нибудь буду снова уважать себя, если соглашусь взять деньги и притвориться тем, кем я не являюсь.

      – Боже, спаси меня от мучеников, – нетерпеливо проговорил Себастьяно.

      – Я не мученица, – сказала она. – Просто у меня есть принципы.

      Он кивнул, и она почувствовала, что наконец смогла пробить его железобетонную уверенность.

      – Мы закончили? – спросила она жестко.

      Себастьяно засунул руки в карманы.

      – Ты действительно мне отказываешь?

      – Да.

      Поппи вздернула подбородок, задаваясь вопросом, не была ли она идиоткой, что сделала это. Но затем она подумала о том, что ей придется сделать, чтобы получить эти деньги. Притвориться его девушкой. Она не сможет. Даже за миллион!

      Он не сводил с нее взгляда. Глаза блестели хищным блеском. Девушка развернулась и выбежала из кабинета, как будто за ней гнался сам дьявол.

      Оказавшись в безопасности по другую сторону двери, она выдохнула и шаткой походкой пошла к лифтам.

      Поппи достала мобильный телефон из сумочки и решила спрятаться в дамской комнате, прежде чем спуститься вниз, на свой этаж. Она очень хотела позвонить Мэри-Энн. Ей просто жизненно необходим разговор по душам, а Мэри-Энн всегда ее поддерживала. Ну, не совсем всегда, конечно. Мэри-Энн нашла ее и Саймона после того, как Поппи допустила ошибку: доверилась неправильному человеку. Они познакомились в поезде, когда она ехала в Лондон. Рассказала ему, что она несовершеннолетняя и что они с Самойном сбежали из детского дома и им негде жить.

      Сначала Поппи считала его рыцарем в сияющих доспехах. И он был таким две недели. О таком внимательном и добром человеке можно было только мечтать. Он делал ей комплименты, пригласил их пожить у него, дарил небольшие подарки Саймону. А однажды ночью он пришел к ней в спальню, чтобы получить оплату за его многочисленные добродетели. Когда она отказалась, он рассердился, разбудил Саймона и вышвырнул их ночью на улицу, зимой.

      Когда Поппи узнала, что он вдобавок украл все ее с трудом заработанные сбережения, она перестала доверять людям. Она не могла пойти в полицию. Они бы забрали у нее Саймона. Им пришлось спать на вокзале и есть объедки. Саймону было семь, ей самой семнадцать.

      Тогда они встретили Мэри-Энн. Женщина приютила их, накормила, одела и окружила теплотой и заботой, которых они были лишены всю свою короткую жизнь. Благодаря Мэри-Энн Поппи узнала, что такое настоящие доброта и порядочность.

      Поппи уставилась на телефон в руках и скривилась. Нет, лучше не звонить.

      – Мисс Коннолли, вы там?

      Поппи ахнула, когда глубокий голос ее начальника разрушил давящую тишину дамской комнаты.

      – Возможно.

      Она схватила телефон обеими руками, как будто это был меч. Открывать дверь она не собиралась.

      – Вы