Жилище страха. Вячеслав Петрович Тимонин

под ноги встроенными в грудную пластину скафандра фонарями, направился по ребристым следам в сторону ближайшей рощи. Буквально на входе в чахлый кустарник он наткнулся на бойца, сидящего на корточках у тела в бронескафандре. Во рту пересохло, сердце замерло, внутри стало холодно. Силясь сглотнуть, Влад бросился к лежащему на бурой земле Саньку. Упав на колени, он всхлипнул, не до конца осознавая происходящее. Как же ему быть дальше, ведь младший братишка – это единственный на всём этом поганом свете близкий человек? Отца он не помнил, ушёл он рано, заработав тяжелое радиоактивное поражение на восстановлении после аварии на квадриевых рудниках. Мать вскоре тоже слегла. Колония быстро вырождалась тогда, поэтому двух здоровых, незаражённых – «чистых» – пацанов, как надежду на выживание колонии, определили в интернат. Влад заботился о Саньке как мог, считай, тогда это стало его смыслом жизни, чтобы не чувствовать горя потери родителей. Позже долг перед обществом встал на первое место в его сознании, но братская любовь пройти не могла.

      Влад приподнял тело брата за плечи и прижался шлемом к его, чтобы можно было говорить напрямую. Пусть не при жизни, но он всё же скажет ему эти слова:

      – Чёрт, Санёк, ты даже не представляешь, как много я хотел бы тебе сказать. Ты же ведь единственный у меня близкий. И пусть я был хреновым братом, и пусть шпынял тебя частенько, и пусть заглядывался на твоих девчонок… Ты всегда был… Был… – Влада захлестнули чувства с головой, и он тихонько завыл.

      – Харе выть, башка трещит, – буркнул Санёк.

      Влад уставился на недовольную физиономию живого Санька. Тот подслеповато щурился, потому что свет внутренней подсветки шлема Влада бил в глаза.

      – Ах ты ж гад! – задохнулся Влад. – Ты жив?!

      – Чего ты там про девчонок говорил? – просипел Санёк.

      – Я ему тут душу изливаю, думаю, он труп, а он, гад, жив!

      – Ну жив, вроде. Пока ещё. Хватит меня трясти. И вообще, что произошло?

      Влад удивлённо отпрянул.

      – А ты что же, не помнишь ничего?

      – Ну помню, как мы ехали, потом пацана какого-то чуть не сшибли. Мута… Не уверен.

      – А потом?

      – А потом не помню!

      – Ты преисполнился жалости и попёрся ему помогать.

      – Кому? Мутанту? Ты чего несёшь, братишка?

      Солдат, сидевший всё это время рядом, аккуратно похлопал Влада по плечу и показал на шлем. Влад прижался к его шлему бронестеклом.

      – С ним будет всё в порядке. Я проверил его аптечку, банки нанороботов израсходованы полностью. Заражения нет. Непонятно вот что: скаф сзади оплавлен, словно на него плеснули кислотой. Не похоже на бластер или чего-то в том же роде. Хотя, я не исключаю, что это удар молнии. На руднике есть стационарный медпункт. Разберемся.

      – Хорошо. Грузим его в машину.

      Взревев двигателем, вездеход направился к уже оправившейся от нападения колонне. Перенеся брата в БМП и кратко доложив информацию