Ловушка для серого мага. Ольга Коротаева

с противным звоном катится бутылка. В воздухе распространяется запах паленой водки, который затмевает собой даже кислый дух притона, въевшийся в облезлые стены.

      Лениво слежу, как пьяный мужик ползёт за «лекарством». Смачно сплюнув ему вслед, резво поднимаюсь и подхватываю под мышку свою старенькую фуфайку. Плечо прижимает мобилу к уху, пока мои пальцы нащупывают потрескавшуюся кожу ботинок. Скрипят, натягиваясь, махровые от старости шнурки. Ходить босиком здесь – сумасшествие.

      – Развод, – бормочу я.

      – Тоже так подумал, – недовольно отвечает тот. – Распустили слух, чтобы тебя приманить… Поэтому пробрался к заведующей в кабинет. Серый, я видел бумаги. Все уже давно оформлено! Тебя официально усыновили некие Марковы. Подписи, печати, даже твоя медицинская карта и свидетельство о рождении прицеплены. Так что ты теперь Сергей Карлович Марков!

      Я поперхнулся, мобила брякнулась на пол. Со стороны пьянчуги снова раздаётся брань. Теперь он долго не успокоится. Откашлявшись, я вновь прижимаю трубку к уху:

      – Как?!

      – Как слышал, – довольно гогочет Степа. – Саныч бы оценил!

      Губы невольно расплываются в улыбке при воспоминании о юморном старике, повернутом на идее коммунизма. Впрочем, он-то был самым адекватным из всех учителей, с которыми мне не посчастливилось столкнуться в приюте.

      – Ну что, инфа достаточно ценная? – после короткой паузы, словно собравшись с духом, заискивающе спрашивает Степан.

      Я придирчиво рассматриваю симметричные банты шнурков и угукаю в трубку. Переступаю через дурнопахнущее тело, под ногами скрипят осколки стекла. Хочется курить, сую руку в карман, мои пальцы сжимают печально хрустнувшую пачку. Пусто. Поигрывая зажигалкой, осматриваюсь. Внимание привлек серый пиджачок, висящий на спинке трехногого стула. Воровато оглядевшись, торопливо обшариваю карманы.

      Разглядывая находку, презрительно фыркаю – Прима! Зато наполовину полная. Выуживаю сигарету, одновременно пытаюсь извлечь искру из зажигалки. Наконец появляется огонек. Затяжка приносит облегчение и отвлекает от смрада ночлежки. Пачку засовываю в карман.

      Взгляд останавливается на дверце чудом уцелевшего шкафа. Там, в полуразбитом зеркале, сквозь мутные разводы на меня смотрят узкие серые глаза. Худое бледное лицо с ввалившимися щеками, да короткий ершик волос цвета мышиной шерсти. Правду говорят, что я серый. А мне нравится эта кликуха. Я оправляю некогда белую майку в разводах краски для граффити, да подтягиваю джинсы в пятках бензина и смазки. Горделиво распрямляю плечи.

      – Позвольте представиться – Сергей Карлович Марков! – с выражением декламирую я и презрительно задираю острый подбородок, в трубке раздаётся понимающее хихиканье Степки. – Лана, считай, мы в расчете.

      Отключив телефон, я задумчиво скребу затылок. Разве так бывает: усыновить ребенка, которого никогда в жизни не видел? Впрочем, каких только чудиков не встречается. Осторожно переступая спящие тела, направляюсь к двери. Щелкнул едва живой замок, под ногами торопливо пробежали ступеньки,