Времена жизни. Вадим Иванович Кучеренко

ведал бессмертия суть.

      Но судьбу не обманешь насмешкой,

      И настал судный день роковой:

      На рассвете, с бесчестною спешкой,

      Был зарезан ревнивцев толпой.

      За Марию, Брунгильду, Роксану…

      Каждый нож чье-то имя кричал.

      – Я любить вас вовек не устану!

      Прошептал Март и мертвый упал.

      Март уходит в глубину сцены и садится справа от Февраля. На сцену, часто озираясь, словно опасаясь погони, выходит Апрель.

      Голос за сценой.

      Апрель пугливый Март сменяет…

      Апрель.

      Апрель играл в пустынных залах,

      Как вдруг привиделось ему,

      Что предки в потемневших рамах

      Со стен спустились все к нему.

      Печален вид их был. С укором

      Они взирали на потомка…

      Немой упрек стал приговором

      И злой судьбою для ребенка.

      С тех пор, за что бы он ни брался,

      Спиною чувствовал тот взгляд,

      И неподсудным быть старался,

      Судимый им за все подряд.

      Не так шагнул, не то ответил,

      Там проиграл, а здесь отстал…

      Суров без меры суд столетий

      К тому, кто их судьей признал.

      Апрель не знал, за что страдает,

      Но крест свой нес и все терпел.

      Не разум, кровь лишь понимает

      И принимает свой удел.

      Достойным предков быть. Иного