Большие надежды. Чарльз Диккенс

знаете, – отвечал Джо, – сказать по правде, не в обычае у меня пить за чей-нибудь счет, кроме как за свой собственный.

      – Не в обычае? Пусть, – возразил незнакомец, – но один-то разок не грех, особенно в субботу вечером. Ну же, мистер Гарджери, выбирайте, вам чего?

      – Ладно, не буду портить компанию, – сказал Джо. – Рому.

      – Рому, – повторил незнакомец. – А в каком смысле выскажется другой джентльмен?

      – Рому, – сказал мистер Уопсл.

      – Рому на троих! – крикнул незнакомец, вызывая хозяина. – Три стакана.

      – Этот другой джентльмен, – пояснил Джо, решив, что настало время представить мистера Уопсла, – этот джентльмен – наш псаломщик. Вам бы надо послушать его в церкви.

      – Ага! – быстро подхватил незнакомец и прищурился на меня, – в той церкви, что стоит на отлете от деревни, у самых болот, и вокруг нее могилы?

      – Вот-вот, – сказал Джо.

      Незнакомец с довольным видом крякнул, не вынимая трубки изо рта, и устроился с ногами на скамье, благо никто больше на ней не сидел. На нем была дорожная шляпа с большими обвислыми полями, а под ней платок, туго повязанный вокруг головы, так что волос совсем не было видно. Он смотрел на огонь, и мне показалось, что лицо у него стало вдруг очень хитрое; потом он усмехнулся.

      – Я в этих краях не бывал, джентльмены, но сдается мне, что местность у вас тут ближе к реке пустынная.

      – Болота все больше бывают пустынные, – сказал Джо.

      – Ну, конечно, конечно. А случается вам встретить там цыган либо каких-нибудь бродяг или нищих?

      – Нет, – сказал Джо. – Разве что беглого арестанта. Да и те попадаются не часто. Верно я говорю, мистер Уопсл?

      Мистер Уопсл милостиво, но несколько холодно подтвердил слова Джо, напомнившие ему бесславную страницу его жизни.

      – Вам, видно, случалось их ловить? – спросил незнакомец.

      – Один раз было дело, – отвечал Джо. – Мы-то, впрочем, не старались их поймать, просто поглядеть хотелось, вот и пошли, – мистер Уопсл и мы с Пипом. Верно, Пип?

      – Да, Джо.

      Незнакомец опять посмотрел на меня – по-прежнему прищурив один глаз, точно старательно целясь в меня из своего невидимого ружья, – и сказал:

      – А паренек у вас ничего, подходящий. Как вы его зовете-то?

      – Пип, – сказал Джо.

      – Это такое имя?

      – Нет, не имя.

      – Значит, фамилия?

      – Нет, – сказал Джо. – Это вроде как семейное прозвище, он сам себя так окрестил, когда был совсем маленький, ну, и все его так зовут.

      – Ваш сын?

      – Да как вам сказать… – глубокомысленно протянул Джо, хотя размышлять тут было решительно не о чем, просто уж так повелось у «Трех Веселых Матросов» – попыхивая трубкой, принимать глубокомысленный вид, о чем бы ни зашел разговор. – Пожалуй, что нет. Нет, не сын.

      – Племянник?

      – Да как вам сказать… – протянул Джо все с тем же выражением глубокого раздумья, – нет, не стану вас обманывать,