Туманность. Книга первая. Миражи мира Яви. Валерий Сабитов

даже малейшего беспокойства чужой корабль не вызывает.

      – Колба Вуда? – спросил Эрвин, слизывая бледным языком набежавший на верхнюю губу пот, – Поясни!

      Демьян улыбнулся, неожиданно для себя. Забавно: сын фаэта-энциклопедиста не знает азов.

      – Это чёрное стекло с окисью никеля. Через него проходит только ультрафиолет.

      – Так нас изолировали! – дошло до Эрвина.

      Леда молча смотрит на светящийся шар. Понимает, что он предназначен для них. Добро он принесёт или зло – сейчас не до этого вопроса. Живых существ рядом пока нет, датчик жизни отреагировал бы. Корабль-робот, несомненно. Скорее всего, случайное совпадение. Пока его можно рассматривать как счастливое. Едва ли дрон способен сам убрать целую эскадру из десятка хорошо оснащённых и вооружённых Юниверов. И, тем более, изменить рисунок созвездий, а затем и вовсе закрыть их. Итак, рядом действуют две силы.

      Демьян хорошо видит лица Леды и Эрвина. Держатся хорошо, как и положено фаэтам. Леду он уже несколько лет числит среди фаэтянок.

      – Прячемся в шаре. Попробуем закрыть вход и освоиться. Наверняка предусмотрен и подобный случай.

***

      Внутри довольно комфортно. Золотое свечение кокона-брахманды, добавив в собственное освещение шара тёплые частицы солнечного спектра, превратило внутреннее пространство в уютное убежище. Входное отверстие закрылось само собой. Всё-таки инозвёздная технология! Нижний сегмент поднялся ровным полом. В центре образовались три возвышения, похожие на кресла. Корабль предлагает присесть и отдохнуть, понял Демьян. То есть понимает человеческие потребности. Не ящеры, не пауки, не гусеницы направили сюда замечательный, своевременный шар. И разваленный на кусочки Галактолёт ни при чём.

      – А тут можно жить, – Эрвин, присев на выступ-кресло матово-серебристого цвета, говорит почти бодро, – Воздух вполне земной. Можно снять скафандр, Демьян.

      Эрвин первым освободился от шлёма, покрутил головой. Демьяну сразу стало душно. Да, в скафандре долго не выдержать. И трикотажное бельё совсем мокрое. Как в баньке побывал. Неудобно получается, но что же делать…

      Материал сферы просветлел, открыв круговой обзор. Демьян успокоился. И, уложив скафандр рядом с «креслом», отметил странный, ранее не слышанный шум. Идущий отовсюду, он воздействует не только через уши, но проникает в тело непосредственно, вызывая противную вибрацию. Как будто сквозь организм проходит невидимая океанская рябь. А та, горловая, гортанная ритмичная речь, услышанная им ранее – не из того же источника?

      – Волны акаши, – сказал Эрвин, с осуждением глянув на мокрое трико Демьяна, некрасиво облепившее худое, костлявое тело; одежда исчезла вместе с Юнивером, – Мы ощущаем колебания вселенского эфира.

      «Взрослый мальчик всё же кое-что знает, – подумал Демьян, – И ощущаем мы все одно и то же. Что значит, – метаморфозы произошли не только вовне, но и внутри нас».

      Качание в волнах эфира довольно приятная вещь. Умиротворяет, настраивает на позитив. Но что дальше и как? Пассивно ожидать