Императив. Беседы в Лясках. Кшиштоф Занусси

Были времена, когда людей, которые владели литовским, в Литве было очень мало. Но они хотели заново найти свою национальную идентичность. Возьмите Оскара Милоша[5], того, первого Милоша (второй стал нобелевским лауреатом).

      – Чеслав Милош[6]…

      – Да. А его дядя был послом независимой Литвы в Париже. Он вообще не говорил по-литовски, но при этом не хотел, чтобы Литва была с Польшей. Так что это тогда еще проявилось – желание независимости. А то, что большая часть жителей Литвы хотела быть с Польшей, довело до конфликта. К счастью, не такого кровавого, но все-таки это был очень драматический конфликт. И потом, когда немцы оторвали Мемель (ныне Клайпеда), Польша с позиции силы потребовала у Литвы, чтобы были дипломатические отношения, даже когда Литва этого не хотела. Все это было, но мы сегодня смотрим на эти события если не с ужасом, то с прискорбием, это были совсем не мудрые ходы.

      – И Вильнюс на тот момент был польско-еврейским городом…

      – Конечно, это было, безусловно, большинство населения. Но мы смотрим на это, как в Ирландии. Ирландия – это страна, где ирландский язык исчез. Есть независимая Ирландия, которая входит в Евросоюз, и есть Северная Ирландия, которая остается в Соединенном королевстве. И тут язык совсем не был для идентичности ирландцев самым важным, потому что люди язык просто забыли.

      – Там важна была еще и религия.

      – Да, но и в Литве тоже протестантизм был довольно сильным, кальвинистов было много во времена, когда Радзивиллы стали в большинстве кальвинистами. Так что много исторических причин, из-за которых это все завершилось несчастливо. Но акция «Висла» – это уже было чисто сталинское решение, чтобы освободиться от проблем партизанской войны. На эти земли, которые были не заселены после того, как немцев изгнали, переселили лемков.

      С Александром Бардини, 1968 г.

      – Были не заселены какие земли?

      – Поморье.

      – Туда переселили поляков?

      – Да. Это признано Польшей. Но там населения было очень мало, поэтому было переселено, кажется, 140 тысяч.

      – А остальные пришли из Белоруссии?

      – Из Белоруссии, из Литвы и Украины, конечно.

      – И в Бреслау?

      – Да. Там Колобжег сейчас (немецкий Кольберг). Эти все города, особенно у моря и на Мазуpax[7] – это все была равнинная земля. Но переселение с Бещад (горы в Польше), где эти люди жили, на равнину – это было просто нечеловеческим решением, потому что переселенцы почувствовали себя абсолютно чужими.

      – Это были лемки?

      – Да.

      – То есть лемков не всех вернули в Советский Союз?

      – Нет, огромную часть переселили.

      – И они потеряли свою национальную идентичность?

      – Знаете, не до конца. Я вижу, встречаю людей, которые абсолютно уверены, что они прежде всего лемки, потом украинцы, а только потом уже поляки.

      – Но язык свой они потеряли?

      – Нет, не потеряли. Но это диалект, это

5

Оскар де Аюбич Милош (1877–1939) – французский поэт и литовский дипломат; родственник (дядя) и наставник Чеслава Милоша.

6

Чеслав Милош (1911–2004) – польский поэт, переводчик, эссеист. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1980 г., праведник мира.

7

Озера на северо-востоке Польши, до 1945 г. – на территории Пруссии.