Императив. Беседы в Лясках. Кшиштоф Занусси

– передача таких отношений. Так что в этом смысле я понимаю, откуда это могло взяться у Михалкова, но, с другой стороны, он, к сожалению, заплатил за это огромную цену, потому что потерял любовь большей части своей публики. А эта любовь стоит больше, чем все награды, которые можно получить от власти.

      – А вы с ним общались?

      – Общались, но мы не близкие знакомые, я бы сказал, хотя он у меня играл, но, например, дома у меня никогда не был, и я у него тоже. Был на даче в свое время, но дома – никогда.

      Он снимался в моей картине «Персона нон грата», я был сопродюсером, он играл – и прекрасно сыграл – русского заместителя министра иностранных дел.

      – Он, по сути, играет всегда себя в таких ролях.

      – Да, находит себя в этих ролях, но он также участвовал в русском дубляже диалогов и добавил важные вещи.

      – А Кончаловский?

      – Кончаловский по стилю совсем другой, в нашем выборе мы, конечно, ближе с Кончаловским. И его последняя картина «Рай» – это интересная картина, свежая такая, с силой. Только меня удивляет, что и Сокуров, и Кончаловский, когда рассказывают о войне, бьют себя в грудь, но не в свою, а во французскую.

      – Поясните.

      – Ну, такова структура и «Франкофонии» Сокурова, и «Рая» Кончаловского, что там рассказано, как неправильно, как неэтично вели себя французы по отношению к евреям во время войны. Нам было интересно посмотреть, как вели себя русские по отношению к евреям в течение войны…

      – И после войны…

      – И после. Но так бить в чужую грудь – это легко. Если не можешь в свою, пробуешь бить в грудь соседа.

      – Как раз Сокуров – единственный, наверное, из деятелей российского кино, кто настолько открыто и откровенно выступил с критикой власти на самом верху.

      – Да. И это настойчиво сделал со свойственным ему темпераментом, за что его надо ценить.

      – А вы с Сокуровым общались?

      – Мы тоже знакомы, да.

      – И проекты были какие-то общие?

      – Нет, это трудно, потому что и он режиссер, и я режиссер, трудно сделать общий проект. Никита – он прежде всего актер. Так что, как продюсер, он просто продюсировал свою часть этой картины – там были съемки в Москве, и он сам снимался в Москве.

      – Давайте поговорим о Сенцове. Вы его фильмы видели?

      – Нет, не видел. До сих пор трудно их найти. Так что я его знаю как легенду.

      – Но киноакадемия… чье это достижение, что киноакадемия его поддерживает?

      – Ну, знаете, главная проблема была, чтобы они об этом узнали, но это Вим Вендерс, Агнешка Холланд, я тоже… Знаете, даже Никита Михалков где-то выступил с письмом в поддержку Сенцова, но очень, конечно, мягко и потом сказал нам – просто удивительно, – что Путин настолько соблюдает закон, что не может помиловать Сенцова, если тот не признает свою вину. А вот если бы он признал, то можно было бы его помиловать. Но это очень опасная конструкция помилования.

      – Мы готовим сейчас книжку о Сенцове – его биографию, и мы знаем