Веди меня, ветер!. Нина Бьёрн

меня своей любвеобильностью. Я зашла за нашу палатку и опустилась прямо на землю. Влажная от ночной росы травка ощущалась подо мной шелковой.

      Самое то, чтоб привести мысли в порядок. Немного жаль было платье. На нем могли остаться пятна от травы, но я отбросила эти мысли. Найрани бы меня поняла. Она бы не обиделась.

      Однако всласть позаниматься самобичеванием и самокопанием мне не удалось. Чей-то низкий голос поразительно близко произнес:

      – Эй, тут, вообще-то, место для предающихся унынию.

      Меня чуть не подбросило от неожиданности.

      «Мне подходит как нельзя лучше», – буркнула я, оглядываясь в поисках говорившего.

      – Да, здесь я. Здесь! – из под приоткрытого полога соседней палатки показалась ладонь, которая бодро помахала мне. – Что? Все плохо?

      – Нормально, – чуть более нервно, чем хотелось бы бросила я. – А ты чего тут один сидишь.

      – Не люблю шумные любвеобильные сборища.

      Я согласно фыркнула.

      – Что, тоже не клеится?

      – Тоже… – согласился невидимка.

      – А с тобой что не так? Ты лицом не вышел, раз в палатке прячешься? – я выпалила эти слова раньше, чем сообразила, что они оскорбительны. Мне захотелось хлопнуть себя по лбу. Вот же, язык мой враг!

      – Не встретилась та, с которой бы хотелось продолжать вечер, – он не обратил внимания на мою грубость.

      – Так и говори, что всех разобрали, пока ты клювом щелкал.

      Из палатки послышался веселый смех. Я не сдержалась и тоже улыбнулась.

      – А почему бы тебе не вылезти оттуда? Как-то неудобно разговаривать с темнотой.

      – А может тебе стоит залезть сюда? В этом случае мы тоже будем в равных условиях. Вот, здесь хватит места двоим, – тень в глубине палатки зашуршала, видимо, двигаясь.

      – Ага… Сейчас! Разбежалась, – я насупилась и подтянула колени ближе к себе.

      – Ты на холодной земле сидишь – простудишься. А здесь можно спрятаться.

      – Если я захочу спрятаться, уйду в свою палатку.

      – Не уйдешь. Там тебя сразу найдет брат, а тебе этого не хочется. Я же предоставляю тебе мое скромное убежище, – теперь голос звучал почти иронично.

      – А ты всем подряд предлагаешь убежище? – скопировала я его интонацию.

      – Нет. Только тем, у кого дела на Совете идут плохо. – я ясно слышала в его фразе улыбку. – Подумай только… Скоро твой брат решит, что тебя нет слишком долго. Где он станет искать тебя в первую очередь? А потом он будет тебя расспрашивать, что случилось. Или еще хуже – утешать.

      Я прикусила губу. Он был прав. Я была не готова воспринимать утешения и сочувствующие взгляды. Но и лезть в компанию того, кого я даже не вижу тоже не прельщало.

      – Откуда ты знаешь о моем брате?

      – Наши палатки стоят рядом, забыла? Не бойся. Не трону. Я тебе предлагаю просто небольшую паузу, во время которой тебя никто не найдет.

      – А я и не боюсь, – выпалила я поспешно, тут же осознав насколько глупо и по-детски это