Мечтатели. Книга четвертая. Свет далекой звезды на пути к новому дому. Сергей Геннадьевич Лысков

к Телофу, продолжила: – Джеф, даем крупный план ученого на счет: три, два, один – начали…

      * * *

      Это интервью также вошло в документальный фильм о Марсе и его жителях. А вот еще один последний кусочек фильма Тью Форджи «Мечтатели»:

      * * *

      СЕВЕРНАЯ ПУСТОШЬ. МЕСТО, ГДЕ РАЗВЕЯЛИ ПРАХ РОВИ.

      – Как-то в одном из интервью Адам Рови сказал: «Мой отец перед смертью говорил, что Бог существует в тысячной доле процента». И отец Адама был прав: мы, порой, боимся своих замыслов, и мало того, мы начинаем верить, что наши мечты никогда не станут реальностью, но Бог есть! Он в той самой невозможной тысячной доле процента.

      Посудите сами, никто не верил сорок лет назад, что человек поселится на Марсе и построит там огромную колонию. И как видите, Атланто процветает, – Тью достала старый потертый шарик из пластмассы для бильярда, раскрашенный ребенком как красная планета. – Этот изрисованный шарик для одной старой земной игры я сорок лет назад приняла в подарок из рук одного человека. Он сказал, что это была любимая игрушка его сына. И его малыш Эндрю мечтал увидеть Марс, мечтал побывать на этой планете. Я поэтому и прилетела сюда. Тогда в детстве, когда дядя дал мне эту игрушку, я забыла ему ее вернуть, моя мама испуганно поволокла меня в шаттл, и мы улетели сначала на «Омегу», а потом на Луну. И я так боялась, что малыш Эндрю расстроится, ибо отец мальчика отдал мне его любимую игрушку. И тогда я дала себе обещание непременно вернуть сей шарик законному владельцу.

      Шли годы, и это детское обещание, естественно, забылось, пока я случайно не наткнулась на эту игрушку в давно забытом ящике для вещей из детства. И вот я прилетела сюда. Долгие годы я искала свидетелей того, сорокалетней давности, полета. Я перерыла не один архив в надежде отыскать того странного дядю, который назвался Адамом, и его сына Эндрю. Я даже нашла всех Адамов и Эндрю в Атланто, но ни один из них не был владельцем этой игрушки, – Тью на минуту замолчала. – Но буквально вчера, монтируя фильм о великом Рови, я наткнулась на видеоархив первых лет существования Атланто. Может быть, мое воображение специально захотело увидеть в том сорокалетнем Адаме Рови того самого странного дядю из моего детства, а может быть, это был именно он, увы, но теперь я этого уже не узнаю. Но, так или иначе, у Адама Рови, как и у моего знакомого, был сын, и его тоже звали Эндрю. И может быть, это и есть та самая, моя тысячная доля процента, – улыбнулась она и положила игрушку рядом с памятником Адаму Рови. – Эта игрушка твоего сына, великий Адам Рови, спасибо за то, что подарил мне цель в жизни. Спасибо за Марс, спасибо за мечту, дядя Адам. На этом я поставлю точку в документальном фильме, который мы с моим коллегой Джефом Кобу назвали «Мечтатели». Спасибо за внимание, люди, моя мечта тоже сбылась, – закончила репортаж журналистка и, отвернувшись от оператора, неслышно заплакала. – Вот и все, – прошептала она, вытирая слезы радости. – Вот и все… Джеф, я почему-то вспомнила слова своего дедушки, он был писателем, и когда он что-то создавал, то в конце всегда говорил: «Капля крови пролита, пинта рома выпита, история рождена. Я устал…