Легенды бандитской Одессы. Сергей Реутов

споткнулся. Прохожие – некий приказчик, случившийся здесь полицейский чин, а также несколько рабочих – бросились его задерживать.

      Согласно высочайшему повелению, обоих следовало немедленно казнить. С Желваковым все было ясно, а вот Степан Халтурин попытался увернуться. Вот что 21 марта 1882 года писал генерал-губернатор Гурко в рапорте министру внутренних дел Игнатьеву: «Степанов (Халтурин) показал, что, не принимая непосредственного участия в убийстве генерала Стрельникова, он этому способствовал и вполне сочувствовал, ибо генерал заслужил смерти, до этого приговоренный Исполнительным комитетом “Народной воли”… Участие его в убийстве было случайное, так как он приехал в Одессу, собственно, для устройства организации между рабочим сословием, и только встретив к сему в деятельности генерала Стрельникова неодолимое препятствие, донес о сем комитету и получил от него приказание устранить препятствие путем убийства, он, Степанов, решился привести это приказание в исполнение и для этой цели вошел в контакт с товарищами, которые готовы были на убийство генерала Стрельникова самостоятельно…»

      Конечно, итог этого удавшегося покушения на «сатрапа царского режима» был закономерен – 19 марта 1882 года министр внутренних дел Игнатьев телеграфировал: «По доведению об убийстве генерал-майора Стрельникова до Высочайшего сведения, Государь Император повелел, чтобы убийцы были немедленно судимы военным судом и в 24 часа повешены без всяких оговорок».

      Однако, как мы знаем, ни убийство прокурора Стрельникова, ни казнь «героических» народовольцев не изменили ровным счетом ничего. Одни грабили и убивали, другие пытались изловить или хотя бы пресечь…

      Глава 6. Много мелких бриллиантов даже лучше, чем мало больших

      Картежницы и лакомки, неряшливые щеголихи и тайные распутницы с надушенным бельем и большими боками – женщины хлопали черными веерами и ставили золотые. Сквозь изгородь дикого винограда к ним проникало солнце. Огненный круг его был огромен. Отблески меди тяжелили черные волосы женщин. Искры заката входили в бриллианты – бриллианты, навешанные всюду: в углублениях разъехавшихся грудей, в подкрашенных ушах и на голубоватых припухлых самочьих пальцах.

И. Бабель. Одесские рассказы

      Сейчас нам предстоит встреча с одной из тех легенд, которые ни в малейшем представлении не нуждаются. Прекрасная и отчаянная, умная и дерзкая… Одним словом, мы поговорим о Софье Блювштейн, Соньке Золотой Ручке. Очередной не одесситке, ставшей своеобразной гордостью Одессы.

      К слову, на страницах этой книги мы уже встречались и еще не раз встретимся с персонажами, родившимися в землях от Тирасполя почти до самого Петербурга и потом превратившимися в легендарных одесситов… И шо тут такого?

      Написано, снято и рассказано о Соньке предостаточно. Возможно, многое из уже рассказанного… скажем осторожно, почти правда. Но правды-то мы уже все равно не узнаем. Сама мадам Блювштейн