История петербургских особняков. Дома и люди. Анатолий Иванов

имела право являться в спальню государыни по первому звонку и помогала ей одеваться. Хорошо разбиравшаяся в людях, Екатерина высоко ценила сердечную преданность простой и малообразованной, но умной и покладистой Перекусихиной. В привязанности одинокой пожилой девицы чувствовался оттенок сентиментальной влюбленности, что дало повод Екатерине в шутку называть себя ее женихом. Однажды она подарила Марии Саввишне дорогое кольцо со своим портретом в мужском костюме, сказав при этом: «Вот тебе жених, которому, я уверена, ты никогда не изменишь».

      М. С. Перекусихина

      Пользуясь особым доверием Екатерины, Перекусихина любила ее не только как могущественную государыню, но и как обыкновенную женщину, со всеми присущими ей слабостями. Конечно же она знала больше всех о том, что называлось «комнатными обстоятельствами», но умела держать язык за зубами: ни один из ее многочисленных рассказов, записанных современниками, не касался интимной стороны жизни императрицы.

      После смерти матери Павел пожаловал Перекусихиной пожизненную пенсию и земельные угодья. Кроме того, как написано в указе, «в рассуждении долговременной и усердной службы, всемилостивейше пожаловали ей в вечное и потомственное владение дом бывшего придворного банкира барона Сутерланда… состоящий на берегу реки Невы, с принадлежащим к нему местом и строением»[3].

      Мария Саввишна не пожелала перебираться в пожалованный ей особняк на Английской набережной (дом № 66), продав его голландскому купцу Бетлингу, а сама поселилась в собственном небольшом домике неподалеку от дворца. Там, окруженная портретами Екатерины и ее мебелью, она мирно доживала свой век среди близких людей – племянницы Е. В. Торсуковой, ее мужа и дочери.

      «Как теперь гляжу я на эту милую старушку, скромно, но всегда опрятно одетую, низенькую ростом, худенькую, в белом, как снег, накрахмаленном чепчике, из-под которого виднелись слегка напудренные волосы, сидящую за своим столом с книжкою или за гранпасьянсом», – пишет в своих воспоминаниях, относящихся к 1818 году, Д. Н. Свербеев. Он же изображает ряд забавных сценок, разыгрывавшихся время от времени в доме отставной камер-юнгферы.

      Среди посетителей гостеприимного жилища был П. И. Сумароков, некогда известный, ныне же забытый писатель, племянник знаменитого драматурга. «По семейному чувству он предпочитал… дядю своего, Сумарокова, как поэта и автора, великому Ломоносову. Я был однажды свидетелем весьма интересной литературной, а вернее сказать, ругательной схватки между двумя потомками этих двух великих писателей давно минувшего времени. Соперницей в споре с Сумароковым была девица Константинова, внучка Ломоносова.

      Спорили, а потом бранились они между собой за обедом у Перекусихиной, к соблазну десятка собеседников. Старушка-хозяйка долго с негодованием их слушала и насилу угомонила», – писал в своих «Записках» Д. Н. Свербеев.

      Этот словесный поединок как будто продолжил яростные застольные стычки

3

Незадолго до смерти Екатерина II пожаловала этот дом своему секретарю А. М. Грибовскому, но не успела подписать указ, поэтому Павел не признал его и распорядился домом по собственному усмотрению.