Однажды в Ялте. Виктор Михайлович Лысых

решил он. Однако на следующий год, весной не выдержал, позвонил в школу, про которую узнал в канцелярии и услышал, что такого преподавателя у них нет. Нашел и ту школу, о которой она говорила, но результат был тот же. На этом он и успокоился, хотя осадок остался, вроде как обманули.

      Однако с той встречи у него изменилось отношение и к себе. Он стал более внимательно относиться к взглядам, что ловил на себе, а иногда и подыгрывал, если это была женщина.

      В людных местах – на рынках, в крупных магазинах, встретив такой взгляд, глаз не отводил, а продолжал смотреть и видел, как некоторые мадам замедляли движение, останавливались, делали вид, что их что-то заинтересовало из товара, но продолжали искоса, мельком смотреть в его сторону.

      Некоторые, встретившись взглядами, начинали быстро моргать и отводили глаза, чаще почему-то вверх. А были и такие, что начинали ходить кругами, и лишь, когда Виталий делал вид, что потерял к ним интерес, уходили.

      Некоторые женщины были и с мужьями, которые терпеливо ждали их поодаль, пока те пытались понять, что происходит и что их так притягивает к этому, в общем-то, и не столь видному мужичку.

      Если говорить о его внешности, то роста он был чуть выше среднего, плотного телосложения, но без лишнего веса, волосы русые, густые, коротко стриженные.

      Что касается одежды, то носил Виталий в основном джинсы и футболки, четко прорисовывающие неплохую мускулатуру крепких рук и ног. Зимой предпочитал свитера и пуловеры, а сверху куртки. И в принципе, выглядел неплохо.

      Да, забыли о лице, оно было овальное, правильное. Нос прямой, крупноватый, губы четко очерченные, а глаза карие – умные и внимательные, в которых, возможно, и скрывалась та неопределенная таинственность, что и притягивала окружающих.

      И еще, Виталий стал иногда задумываться, зачем ему природой даны эти непонятные никому особенности, и как их можно применить, кроме выполнения роли ходячего справочного бюро? Но потерпим, и на этот вопрос мы тоже постараемся найти ответ.

      На этом наше отступление с пояснениями закончим, возвратим главному герою его – Я, и посмотрим, что там происходит в машине.

      …Еще некоторое время я парил в вышине и невесомости. Но вот стал чувствовать руки, ноги. Открыл глаза, солнечный луч ударил в них и ожог светом. Я зажмурился, полежал, потом встряхнулся и начал размышлять.

      Похоже, что Длинный не испугался, а разозлился, он знает машину и меня и будет искать. Значит, дома появляться не следует. Спрятать машину – не проблема, но вот куда деть себя? Я вспомнил Марину, почему не Аллочку, не знаю. Наверное, мозг сам, проанализировав все, решил, что Марина в этой ситуации более надежна, и поехал к ней.

      Бруклицына была дома, моему появлению не удивилась. Она дописывала очередную картину с чеховскими дамочками на набережной и я, наконец, увидел, с кого писались эти дамы под белыми кружевными зонтиками. В комнатке стоял манекен, одетый в женский наряд начала 20 века, а на столике были разложены старые фотографии и гравюры барышень тех лет.

      – А что делать, – сказала Марина, усмехаясь, – с подобной натурой