Сердце Шторма. Нити жизни. Грейс Амбер Ланкастер

оружейных гильдии пылилась масса старых и старинных клинков. Но Отец Договоров не позволял брать ничего, пока я не сделаю свое собственное оружие собственными руками. Возможности Потерны позволяли оборудовать небольшую кузницу для личных нужд гильдии прямо в подвалах замка. Я быстро поняла, зачем это требовалось – чтобы понять, насколько трудно выковать даже самый кривой нож. И во-вторых, чтобы на собственном опыте уловить все тонкости конструкций разных клинков.

      Я полюбила ножи, как собственную жизнь. Сама лично сшила для себя ножны, крепившиеся на тыльную сторону предплечья под рукав. В ножны вмещался не только неплохой нож, но и средний кинжал.

      Из замка я не выходила. Несколько раз натыкаясь на магические преграды, я пыталась пройти сквозь них и обойти магическую сеть, но все было тщетно. Я наблюдала, как прислуга свободно покидает пределы Потерны Геенны, а потом легко возвращается обратно, но сама не решалась сделать этого. В какой-то момент я стала замечать, что у прислуги тоже есть некая атрибутика: амулеты, браслеты с костяшками, серьги с рунами. Разгадка пришла, когда спустя шесть долгих эмесов Чирано вручил мне мой первый оберег. Плоскую пятиугольную подвеску с защитной руной на одной стороне и знаком гильдии на второй.

      – Нравится? – довольно улыбаясь, спросил Отец Договоров, пока я рассматривала значок гильдии договорных: стрела с волнистым наконечником и крюком вместо оперения, перекрещивающаяся с кинжалом-переростком. Над ними парила небольшая изящная корона с семью острыми шпилями. Последний значок означал, что эта гильдия была одобрена Верховным королем Четырех Шпилей лично.

      – Очень нравится.

      – А что тебе нравится в нем больше всего? – внезапно спросил он.

      – То, что она символизирует.

      Чирано удивленно уставился на меня. Я улыбнулась самой любезной улыбкой, и объяснила:

      – Новый этап моего Миктлана. Я приложила достаточно усилий, чтобы Бек позволил мне ступить еще шаг на пути к своей цели.

      Чирано любил внезапно задавать озадачивающие вопросы, сбивать с толку резкой сменой темы, неожиданно устраивать проверки ловкости и внимательности. Каждый оборот и каждый разговор был испытанием, с которым я справлялась ценой невероятных усилий и постоянного напряжения.

      Еще через полгода Чирано привел меня в небольшую комнату отдыха. Я настороженно осмотрела помещение. Сквозь тяжелые арки окна проникал тусклый вечерний свет, легкие тюли персикового цвета останавливали его, не давая пролиться на широкий подоконник и мягкие ковры на полу. В овальной комнате было множество невысоких диванов с мягкими подушками. На стенах висели дымящиеся цветочными ароматами лампадки. На столиках у диванов располагались широкие блюда со сластями и графины с винами и соками.

      – Зачем мы здесь? – спросила я, на миг потеряв бдительность.

      Чирано вновь засмеялся. Сколько раз я уже слышала этот смех!

      – Хочу сказать, что мне приятно обучать тебя. Твоя основа была достаточно крепкой для того, чтобы я смог начать создавать на ней свой