Агентство «Чудо-трава». Ольга Коротаева

не хотелось. А если учесть, что я – одна из ведьм, на которых они охотятся, то и смертельно опасно. Но в любом случае, если эти двое захотят моей смерти, живой мне из городка не выбраться. Я вспомнила, с какой лёгкостью Генрих вызвал синий огонь, и зубы мои скрипнули.

      Дрожащие пальцы мои потянулись к чашке, и я осторожно приняла зелье. Голова закружилась, и я невольно покосилась на Аноли. Идеальные губы её сложились сердечком, а глаза заискрились от удовольствия. Казалось, что она наслаждается каждой каплей моего страха. Хотя, почему кажется? Скорее всего, так оно и есть. Ведь Генрих мечтает меня сжечь с первого же момента знакомства! Инститоры…

      Я выдохнула и залпом выпила всю жидкость, зелье обожгло мне нёбо, и рот мой невольно распахнулся, а глаза выпучились. Аноли рассмеялась, а Генрих фыркнул и отвернулся:

      – Не слишком приятное зрелище!

      Щёки мои опалило жаром, плечи опустились, а язык скользнул по ноющему нёбу.

      – Кипяток, тьма его побери, – виновато пробормотала я.

      Улыбка растаяла на лице Аноли, а синие глаза наполнились сочувствием. Инститорша кивнула:

      – Разумеется, кипяток. Только что заварила. – Она перевела взгляд на Генриха и снова улыбнулась: – Как ей не терпится! Но придётся подождать, когда зелье правды подействует.

      Руки мои сжались, а кожу на голове стянуло от ужаса.

      – Зелье правды? – простонала я, поворачиваясь к Генриху: – Но зачем?!

      Инститор вздёрнул подбородок и посмотрел на меня так сурово, что я невольно отшатнулась.

      – Необходима уверенность, что ты не сделаешь ничего лишнего, ведьма!

      Я поднесла дрожащие руки к глазам: пальцы мои двоились. Неожиданно зевнула и потёрла лоб. Аноли потянулась ко мне, и взгляд её синих глаз снова ощутимо коснулся меня.

      – Уже действует, – растерянно проговорила она. – Детка, ты голодна? Это может быть проблемой. Давно ела?

      – Утром, – я неопределённо махнула рукой. – Генрих приготовил мне кашу…

      Аноли развернулась к инститору так резко, что из её причёски выпало украшение. Оно зазвенело, прокатившись по полу, и замерло, сверкая гранями алого камня.

      – Утром?! – змеёй прошипела красотка, но через секунду лицо её разгладилось, и Аноли проворковала: – Не знала, что ты готовить умеешь!

      – Это не то, о чём ты подумала, – быстро проговорил Генрих.

      – Тебе лучше не знать, о чём я подумала, – нежно проговорила та.

      Генрих коротко улыбнулся, и бросил на меня такой яростный взгляд, что во рту у меня пересохло, а пальцы отчаянно вцепились в фарфор чашки. Если бы зелье ещё оставалось, я бы выпила его, пусть даже оно заставило бы меня сказать всю правду…

      Я замерла, и взгляд мой опустился на зелёные травяные разводы, образующие на две чашки причудливые узоры.

      – Действительно действует, – пробормотала я. – Чёрт! И зачем это вам? Только не говорите, что всегда хотелось узнать распорядок дня ведьмы! Я бы и так рассказала…

      Аноли опустила руки на пол