Второго шанса не будет. Майя Блейк

Гаела в Чикаго в любое удобное для него время.

      Интересно, Алехандро на самом деле пытался его успокоить или он тонко намекал Гаелу, что он по-прежнему задает тон их отношениям?

      Гаел открыл стеклянные двери остроугольного здания и вошел во всемирно известное учреждение, ясно осознавая, что хочет ввязаться в драку. Он не потрудился вздохнуть, чтобы успокоиться, потому что это было бесполезно. Он знал только два метода успокоения: работа за компьютером и секс. Первый метод его обогащал, второй – позволял воплощать самые смелые фантазии.

      Желание вытащить свой телефон и организовать встречу с какой-нибудь красоткой поборола мысль о том, что сейчас Гаелу следует думать прежде всего о бизнесе, а не удовольствии.

      Войдя в нужную ему комнату, он обнаружил там двух ожидающих его режиссеров.

      Через час настроение Гаела стало еще хуже. Напряженным рукопожатиям с режиссерами и его быстрому уходу предшествовало желание немедленно уволить Этана Райланда.

      Гаел вынул телефон из кармана.

      И замер.

      Дверь слева от него оказалась приоткрытой, но Гаел отчетливо услышал женский голос, наполненный чистой и неподдельной эмоцией.

      Он толкнул дверь указательным пальцем, и та заскрипела. Пройдя по тихой прихожей, Гаел увидел еще одну дверь в конце зрительного зала. Он быстро и тихо вошел в затененный зал и услышал страстный монолог.

      – Ты не оставишь меня. Я не позволю тебе. Ты думаешь, что любишь ее, но ты ошибаешься. Я хорошо знаю тебя и понимаю, что ты чувству ешь. Я так сильно тебя люблю, Саймон. Я готова тебя простить. Я готова все начать сначала. Но ты должен остаться. Пожалуйста, рискни ради нас.

      Гаел понял, что затаил дыхание, наблюдая, как по лицу актрисы текут слезы. Она причитала еще минуту, а затем рухнула на сцену. Неподдельные рыдания сотрясали ее маленькое тело.

      К его горлу подступил ком. Гаел наблюдал, как она вскочила и судорожно вздохнула. Она вытерла слезы запястьями и подошла к краю сцены. Ее грудь резко вздымалась. Женщина выжидающе смотрела на режиссера.

      – Ваше выступление… приемлемое, мисс Беккет. Я могу сказать, что вы вложили в этот монолог свою душу.

      Она едва заметно, с надеждой, улыбнулась:

      – Спасибо. Вы правы. – Ее голос был твердым, но хриплым. Вероятно, от эмоциональных переживаний.

      Режиссер удрученно покачал головой:

      – Но, к сожалению, мне нужно больше. Мне надо больше души.

      Актриса нахмурилась:

      – Я не понимаю. Я вложила в монолог всю свою душу.

      – По вашему мнению. Но я думаю иначе.

      Гаел почувствовал ее острое разочарование.

      Она слегка покачала головой, как бы опровергая слова режиссера. Затем она гордо распрямила спину.

      – Мне жаль, что вы так думаете, – сказала она. – Но спасибо, что уделили мне время.

      Она направилась по сцене к своему потрепанному рюкзаку возле двери.

      – И это все? – спросил режиссер. Его ухмылка рассердила Гаела.

      Женщина остановилась:

      – Извините?

      – Согласно